— Не надо говорить ему этого, братец, — сказал Грегори. — Пусть он сходит туда и сразится с Яблочником, который охраняет сады.— Яблочник? — внезапно просиял Бурый. — Так я слыхал о нем раньше.— Достаточно, полагаю, чтобы объявить его своим врагом? — поинтересовался Грегори совершенно невинным голосом.— Какое там — да он мой лучший союзник! Дураком же я был бы, вступив с ним в потасовку. Мир деревьев и кустов только потерял бы одного стражника.Бурый с невольным уважением оглядел Джеффри.Видно было, с каким трудом даются ему такие слова:— Видно, твой брат — мудрый человек. В отличие от тебя, оболтуса.— Еще одна любезность, — откликнулся Джеффри.— Схожу поприветствовать Яблочника и предложу вереск в обмен на яблоки, — решил Бурый. — Никаких ссор между нами быть не должно. Как бы то ни было — я вам обязан — за то, что узнал о Яблочнике.Джеффри заметил, что этот ворчун и брюзга даже не подумал извиниться за свое поведение.— Кстати, как насчет обещания не охотиться в этих местах, пока мы не покинем торфяников? Раз ты нам обязан…— Знай, благородный рыцарь, — оборвал его Бурый. — Если бы ты перешел этот поток, мои вороны глодали бы твои кости, а я бы потом истер их в пыль, чтобы удобрить торфяники!— Если бы у тебя хватило сил, — ответил Джеффри с хорошо знакомой спутникам волчьей усмешкой.— А ведь могло хватить, — подал голос Грегори за его спиной.— Знай, что на моей стороне вся сила здешних мест, — спокойно поведал ему Бурый, — жизненная сила тысяч акров папоротника и вереска и всех существ, которые кормятся здесь и строят себе дома. Ты же не настолько силен, чтобы биться с землей и природой?Джеффри насупился, не выходя из ручья — мышцы его раздувались под одеждой — однако он не отвечал.— И, тем не менее, я не стану понапрасну проливать крови ни одного живого существа, даже если оно того заслуживает, — пророкотал голос Бурого. — Иди своей дорогой и больше не заходи в мои торфяники с пустыми мешками. Бери с собой дневное пропитание.— Так я взял, — отвечал тут же Грегори, — вяленое мясо и галеты, и, хотя для меня свежее мясо предпочтительнее, я могу обойтись и без него.— Мы должны воздержаться от охоты в этих угодьях, несмотря на то, что они так богаты всякой живностью, — вмешался Ален. — Скажите мне, добрый друг.Сколько дней примерно займет у нас путь по вашим владениям?— В самом деле, — присоединился Грегори. — Где эти торфяники кончаются?— Устали уже небось плестись по ним, эге-ге? — оскалился Бурый. — Велики мои земли, бескрайни мои владения, богаты мои закрома. Ну так вот, хвастуны, вам предстоит еще идти и идти…— Мы на лошадях, — нетерпеливо напомнил Грегори.— Ну так ехать и ехать по длинной одинокой дороге. Солнце будет вставать по левую руку от вас, и еще два дня в том направлении вы будете пересекать мои владения. Затем вниз по длинному склону, который спускается к берегам ледяного озера — и когда вы увидите его воды, вы поймете, каким прелестным местом были торфяники, припомните мои слова.Со зловещим смехом он повернулся, вступая в папоротники, и был таков.— Погоди! — воскликнул Джеффри. — Почему мы пожалеем — можно подробнее? Эй, дух, остановись и расскажи нам!Рука Алена легла на его плечо.— Даже не думай вызвать его обратно, Джеффри.Он только еще больше разозлится.— А причины для ярости он всегда найдет. Это же неукротимый дух природы, — напомнил Грегори. — Да и вообще, может дело не в озере, может там и нет ничего такого.— Вот оно что, — сообразил вдруг Ален. — Ведь этот малый просто хотел привести нас в смятение — разве непонятно?Джеффри повернулся и стал выбираться на берег.Вид у него был хмурый и удрученный.— Наврать с три короба — и только для того, чтобы пару дней томить нас страхом? С него, впрочем, станется.— Да ладно, — сказал Грегори. — Спасибо, хоть подсказал дорогу. Давай-ка, раз уж ты туда зашел, зачерпни воды в котелок размочить немного вяленого мяса.Сварим похлебку.— По крайней мере, охота на сегодня отменяется, — заметил Ален не без некоторой иронии.
Когда три девушки скакали по залитому солнцу туннелю листвы. Ртуть спросила:— Что Ален, Корделия? Он все еще не слышит твоих мыслей?— Нет, — пожала плечами Корделия. — И братья тоже не отвечают. А как у тебя, Алуэтта?Девушка отрицательно покачала головой, не чувствуя ничего, чтобы говорило о присутствии Грегори и не ощущая ни одного сигнала, который бы говорил о том, что любимый пытается выйти с ней на связь.— Странно, — заметила Корделия, — но если Грегори с Джеффри все же решили укрывать до поры до времени мысли, то не сомневаюсь, что сделали они это на совесть — к ним не пробьешься, несмотря на расстояние. Да и вообще способностей Грегори хватит, чтобы прикрыть их всех троих и держать там как под зонтом.— Я тоже не сомневаюсь, — сказала Ртуть, — но временами кажется, будто я что-то чувствую. А может, это предупреждение об опасности?— Будем надеяться, что им удалось ее избежать, — пылко отвечала Алуэтта.— Хотелось бы надеяться, — продолжала Ртуть. — но воин зависит от инстинктов, а это проявляется лишь в прямом столкновении с врагом.— Как? — нахмурилась Корделия. — Хочешь сказать — ты читаешь чьи-то посторонние мысли, а не наших парней? Кто-то сидит в засаде?— А что? — обернулась Алуэтта, тоже приостанавливаясь и разворачивая лошадь. — Может, он просто боится напасть на троих и исподволь подтачивает Ртуть?Они посмотрели друг на друга, содрогаясь при одной мысли о том, что за таинственный маг следит за ними со стороны. Но Алуэтта почти тут же упрекнула себя в излишней подозрительности и произнесла:— Скорее всего, заурядный трюкач, который просто владеет одним фокусом, неизвестным нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85