Погреб имел два потайных хода. Первый ход вел в гараж, расположенный во дворе дома, второй — в соседний дом, сданный в аренду некоему мистеру Раймонду, несколько лет назад сменившему профессию, а заодно имя и внешность. Характер его занятий был также расплывчат, как и у героев Диккенса.Третий корпус занимал международный артистический клуб. Мистер Беллем никогда не входил в его подъезд, однако уютную гостиную клуба посещал регулярно. Как он проникал туда — никто не знал, в том числе и полиция.Во втором здании, как раз над благопристойной квартирой мистера Раймонда, находилась роскошная гостиная, где наркоманы курили опиум. Желающим курить гашиш предлагалось подвальное помещение. Порой и сам мистер Беллем появлялся здесь с трубкой в руках, но лишь в тех случаях, когда ему приходилось сопровождать какого-либо нового и выгодного гостя.По странной случайности наркоз не действовал на психику Беллема, и он чрезвычайно гордился этим особенным качеством.Сегодня он сопровождал нового гостя, артиста из Испании, которого его агенты подцепили в артистическом клубе и доставили в курильню. Гость был необычайно богат и респектабелен. Мистер Беллем поспешил поведать гостю о своей невосприимчивости к наркотикам.— А я, как правило, ношу с собой собственное снадобье, — сказал испанец, вынимая из кармана небольшую серебряную коробочку.— Что это? — спросил заинтересованный Беллем.— Моя личная смесь: опиум плюс турецкий табак. Особый вкус, особое действие.— Но вам нельзя курить эту смесь в верхней гостиной. Попробуйте лучше чистый опиум, старина.Гонзалес пожал плечами.— Собственно, я зашёл сюда любопытства ради…И он повернулся к выходу.— Куда же вы? — занервничал Беллем. — У нас есть и другое помещение, несколько… ниже. Здесь же мои наркоманы не терпят посторонних запахов. Я сам спущусь с вами вниз и с удовольствием отведаю вашей смеси. Прошу!Миновав целый лабиринт коридоров, они очутились в нижнем зале. Он был совершенно пуст. Они выбрали уголок поуютнее и расположились на низких диванах.— Я хотел задать вам один вопрос, — медленно произнес Леон, — вас по ночам не мучает бессонница?— В самом деле отличная смесь, — сказал мистер Беллем, раскуривая предложенную гостем трубку, — а бессонницей я не страдаю, мой друг, не с чего.— Ведь вы сводите с пути истины многих, очень многих людей. Они здесь утрачивают здоровье, разум, человеческий облик…— Это их дело, — бросил Беллем.— Я знаю одно восточное средство — оно лишает человека рассудка, приводит в бешенство…— Вы меня простите, старина, но я не располагаю временем для философии… Я жду одну даму…— Даже если это мисс Паркер, вам стоит задержаться…— Какого дьявола…— Это восточное средство гораздо сильнее всякого другого…— Но какое это имеет отношение ко мне? — нетерпеливо бросил Беллем.— Очень большое, — спокойно ответил Гонзалес. — В данную минуту вы курите двойную дозу этого вещества, гораздо большую, чем может вынести нормальный человек.Беллем вскочил и отшвырнул трубку.Что было дальше, он не помнил…
Когда сознание вернулось к нему, он понял, что лежит в постели. Со стоном оторвав голову от подушки, мистер Беллем огляделся. Строго убранная комната. Бетонный пол. Лампа на столе. Какой-то человек, читающий газету…— Я… сплю, — прошептал Беллем.Человек поднял голову.— Не угодно ли встать?Беллем ничего не ответил.Человек был облачен в мундир с блестящими пуговицами и форменную фуражку с кокардой. Беллем с трудом разобрал буквы на кокарде.— Тэ… о… — прошептал он. — Что бы это могло значить?Вдруг он понял: «Т.О.» — тюремная охрана!Он снова оглядел комнату. Взгляд его упал на окно, забранное массивной решёткой. На стене висела какая-то таблица. Он попытался разобрать текст её… «Правила распорядка в королевских тюрьмах». Он только теперь заметил, что одежда на нём была из сурового полотна с поперечными чёрными полосами.Да, он был в тюрьме!От ужаса и отчаянья он негромко взвыл.— Ведите себя прилично! — прикрикнул на него охранник. — С нас довольно представления, которое вы устроили вчера!— Я… Я давно нахожусь здесь? — хрипло спросил Беллем.— Будто вы не знаете! Вчера минуло ровно три недели.— Три недели?! — в ужасе вскричал арестант. — В чем же меня обвиняют?— Вы что, притворяетесь сумасшедшим? — спросил охранник.— Нет-нет, я просто хочу знать…— Вы и на суде симулировали сумасшествие… А когда судья приговорил вас к смертной казни…— Что?!!— К смертной казни, — повторил охранник. — Вы ещё сказали…— Но что же я сделал?— Вы убили одну молодую женщину… не помню её имени… Да что вы ломаете комедию — будьте мужчиной!Над столом висел отрывной календарь.— Двенадцатое апреля, — прошептал Беллем.Со дня визита незнакомца прошло более месяца…— Я хочу говорить с начальником тюрьмы! — закричал Беллем. — Я расскажу ему всю правду! Меня одурманили!— Эту чепуху вы болтаете ежедневно. Надоело. Когда вы убили…— Кого? Кого я убил? Джейн Паркер?— Вам виднее, кого там вы убили… А шумите вы напрасно — особенно в эту ночь…— Я должен видеть начальника…— Исключено.— А если письменно?— Ваше дело, — бросил охранник и указал на стол.Беллем бросился к столу. Там лежало несколько листков белой бумаги со штампом тюрьмы.Неожиданно его пронзила ужасная мысль.— Когда… когда… назначена… казнь?— На рассвете, — зевая, бросил охранник.Этот последний удар окончательно подкосил Беллема. Он опустил голову на стол и закрыл лицо руками…Собравшись с силами, он принялся лихорадочно писать.Мысли были бессвязны и отрывочны. Он жаловался на коварство незнакомца, пришедшего к нему в притон и отравившего его ужасным наркотиком… Потом он писал, что никогда не желал смерти Джейн Паркер, нет, он не желал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33