Можно сказать, что то путешествие достигло ожидаемой обоими, но не желанной цели. * * * Полицейское управление Массилона располагалось в современном здании на Тремонт-авеню. Оставив свой «темпо» на стоянке, я спросил у дежурного офицера, как мне найти лейтенанта Гавличека. Тот указал на высокого мужчину с коротко подстриженными светлыми волосами, с волевым подбородком и, вероятно, таким же характером. На нем был коричневый костюм и галстук в коричневую и золотистую полоску; на одной руке — обручальное кольцо, на другой — масонский перстень. Мы прошли в его кабинет, одна стена которого была увешана рекомендательными письмами и отзывами; на столе стояли фотографии жены и детей. Гавличек поинтересовался у меня, какой кофе я предпочитаю, и принес две чашки.— После вашего звонка меня заинтересовали три вещи, — начал Гавличек. — Позвольте спросить о них прямо. Вы работаете в нью-йоркской полиции?— Работал.— А теперь имеете частную практику?— Да, и «надежную», — ответил я и показал ему визитную карточку своего агентства. — Но здесь я не по делам клиентов. Дело в том, что у меня есть основания считать, что убийство Стэдвантов тесно связано с одной историей, происшедшей двенадцать лет назад.— В то время вы еще работали в полиции.— Да. Я арестовал человека, в прошлом неоднократно обвинявшегося в насилии по отношению к женщинам. Он пару раз выстрелил в меня из «двадцать пятого калибра», так что обвинение было серьезным, но получил он меньше, чем, по-моему, заслуживал. Однако в тюрьме у него возникли проблемы, так что он вышел на свободу лишь четыре месяца назад.— Похоже, вы сожалеете о том, что он вообще вышел оттуда.— Начальник тюрьмы в Денморе сообщил, что он убил двух заключенных и, по всей видимости, замешан еще в трех-четырех убийствах.— Тогда почему он разгуливает на свободе? — резонно заметил Гавличек, но тут же сам ответил на свой вопрос. — С другой стороны, между личной уверенностью и возможностью доказать — огромная дистанция, тем более в наших тюрьмах. — Он покачал головой и отхлебнул кофе — Но тогда какое ему дело до Фила Стэдванта и его жены? У них не было ничего общего, и непохоже, чтобы их пути когда-нибудь пересекались.— Миссис Стэдвант одно время жила в Нью-Йорке, еще до замужества. Она стала одной из жертв Мотли.— Как, вы сказали, его зовут? Мотли?— Джеймс Лео Мотли. Миссис Стэдвант — тогда она была мисс Куперман — дала показания в суде по его делу. После вынесения приговора он поклялся отомстить ей.— Славное дельце! Когда это было, двенадцать лет назад?— Примерно.— И это все, что она сделала, — дала показания?— Кроме нее, на суде выступила еще одна женщина, которой он также угрожал расправой. Вчера она получила по почте вот это... — Я протянул ему газетную вырезку. На самом деле это была копия, но на мой взгляд никакой разницы не было.— Ну конечно, — произнес он. — Это было опубликовано в «Ивнинг регистер».— Это вложили в конверт без обратного адреса, на котором стоял нью-йоркский штемпель.— Нью-йоркский штемпель. Не регистрирующий, что письмо прибыло в город, а указывающий на то, где письмо опустили в почтовый ящик.— Совершенно верно.Некоторое время лейтенант размышлял над услышанным.— Ну что же, теперь мне понятно, почему вы решили, что это дело стоит перелета на самолете, — сказал он, — но я по-прежнему не представляю, каким образом этот ваш Мотли может быть причиной того, что произошло в Валнут-Хиллз той ночью. Разве что он загипнотизировал мистера Стэдванта.— Что, дело выглядело настолько очевидным?— Не вызывало ни малейших сомнений. Хотите взглянуть на место преступления?— А это возможно?— Не вижу причины, почему бы нет. Где-то у нас должен быть ключ; сейчас я найду его и отвезу вас туда.Дом Стэдвантов находился на краю строящегося района, состоявшего из дорогих домов с участками в пол-акра или даже больше. Это было одноэтажное строение с черепичной крышей и экстерьером, выполненным из валунов и древесины секвойи. Дом великолепно смотрелся среди вечнозеленых деревьев: вдоль границ участка были посажены березы.Гавличек остановил машину у входа в дом и своим ключом отпер дверь. Мы прошли прихожую и оказались в большой гостиной с брусчатым потолком. У противоположной стены располагался камин — похоже, что он был выложен из того же камня, что и экстерьер дома.Пол был устлан тканым ковром, занимавшим все пространство от стены до стены; на нем кое-где лежали циновки, плетенные в восточном стиле. Одна из них лежала как раз перед камином. На ней мелом был обведен контур человеческого тела, ноги которого протянулись на ковер.— Вот здесь мы нашли его, — сказал Гавличек. — Насколько удалось установить, он взял телефон и подошел к камину. Вон там у него хранилось оружие — охотничья винтовка и «двадцать второй калибр», а также двенадцатизарядник, из которого он и покончил с собой. Мы, разумеется, все оружие забрали в полицию на хранение. Стэдвант, наверное, стоял вот здесь, положил ствол в рот и нажал на курок — тут ужас что творилось: кровь, раздробленные кости и все такое. Мы кое-какой порядок, разумеется, навели — просто из соображений гигиены, однако в деле лежат фотографии. Вы можете взглянуть на них, если хотите.— А здесь, значит, он упал. Он лежал лицом вниз?— Да. Винтовка валялась рядом, как и следовало ожидать. Запах, как в склепе, верно? Пойдемте, я покажу, где мы обнаружили остальных.Дети были убиты в своих кроватках. У каждого из них была своя комната, в которых я увидел окровавленные постели и такие же обведенные мелом очертания тел — одно меньше другого. Всех троих, а также их мать убийца зарезал одним и тем же кухонным ножом — его обнаружили в ванной комнате за спальней супругов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82