.. — Он начал перечислять, но я слышал далеко не все, что он произносил, а понять мог и того меньше.— Она лежит под капельницами, — сказал он, — и мы проводим искусственную вентиляцию легких — они не работают. Такое случается иногда — так называемый взрослый дыхательный дистресс-синдром, он часто встречается у жертв всевозможных аварий — дорожных, например. Легкие перестают работать, и — все.Он говорил что-то еще, но специальные подробности я понять не мог при всем желании и прямо спросил у доктора, насколько плохи дела.— Да, все и в самом деле очень серьезно, — сказал он и перечислил самые важные, непосредственно угрожающие жизни повреждения.— Могу ли я увидеть ее? — поинтересовался я.— Только пару минут, — сказал он. — Она совершенно неподвижна, без сознания и дышит, как я уже сказал, через кислородную маску. — Он подвел меня к двери в конце коридора. — Возможно, вы испытаете шок, увидев ее такой, — добавил он.Палата была заставлена множеством всевозможных приборов, повсюду змеились провода и тонкие прозрачные трубочки — все гудело, жужжало, на экранах вспыхивали и гасли какие-то цифры, подергивались стрелки приборов. В середине всего этого кошмара лежала Элейн — мертвенно-неподвижная, с восковым лицом. Неестественный цвет кожи производил ужасное впечатление.Я снова повторил свой первый вопрос:— Доктор, она будет жить?Он не отвечал, и когда я оторвал глаза от Элейн, его уже не было. В палате мы были с Элейн одни. Я хотел приблизиться к ней и коснуться ее руки, но не знал, можно мне это сделать или нет. Когда в палату вошла медсестра, я так и стоял в нерешительности, не зная, что делать.— Вы можете побыть еще несколько минут, — сказала она. — И поговорить с ней.— Она может меня услышать?— Некоторые больные слышат практически все, даже когда находятся в состоянии глубокой комы.Она вышла, а я провел рядом с Элейн еще минут пять — десять. Все это время я разговаривал с ней, хотя сейчас и не помню о чем.В палату снова вошла медсестра и попросила меня удалиться: она сказала, что я могу подождать в комнате ожидания — мне сообщат обо всех изменениях в состоянии пациентки.Я осторожно поинтересовался, каких именно изменений можно ожидать. Медсестра ответила не сразу.— Пока всякое может случиться, — неопределенно ответила она. — Случай очень тяжелый... Вы знаете, этот наш город...Конечно, я понимал, что виноват в случившемся не город, — не он истязал мою Элейн. Виноват в этом был конкретный человек, а появиться он мог где угодно. * * * Джо Деркин уже сидел в комнате ожидания и поднялся, едва завидев меня. Он был небрит и выглядел так, как будто если и спал, то прямо в мундире.— Ну, как она? — спросил он.— Знаешь, не очень хорошо, — ответил я.— Разговаривает?— Во-первых, она без сознания, а во-вторых — на ней кислородная маска. Так что о разговоре речи нет.— Врачи предупреждали меня, но я хотел проверить. Здорово будет, конечно, если она даст показания, но мы можем опознать Мотли и без ее помощи. Охранник идентифицировал его.Затем он вкратце рассказал мне о том, что же именно произошло, — об убийстве Эчвэрри, о том, как Мотли сумел проникнуть в дом на Пятьдесят первой.— Теперь у нас есть все, что необходимо, — добавил он, — мы развесим его портрет по всему городу. Убит полицейский — что еще нужно?Полицейские зачастую считают вспомогательную службу чем-то несерьезным — сборищем романтически настроенных юнцов, раз в неделю ошибающихся вокруг полицейских участков только лишь для того, чтобы поиграть во взрослую игру во всамделишней форме; но когда кто-то из них погибает на службе, молва моментально зачисляет его в пантеон героев в синей униформе. Ничто так не сметает все барьеры и не открывает все двери, как смерть.— Он убил уже девять человек, и это как минимум, — сказал я. — А если считать и Элейн, то десять.— Она что, умрет?— Пока еще никто не берется сказать ничего определенного — наверное, откровенность не принадлежит к числу добродетелей наших медиков. Будь мы в Лас-Вегасе, нам бы первым делом сообщили вероятность в процентах.— Слушай, ты прости меня, Мэтт...Я уже почти было ответил ему, но сдержался. Джо откашлялся и спросил, есть ли у меня какие-нибудь сведения о том, где может скрываться Мотли.— Откуда?!— Ну, может, ты успел разведать что-нибудь... самостоятельно?Я посмотрел прямо ему в глаза:— Джо, сам посуди, как бы я мог сделать это? Ты что, забыл, как защищал его от меня? Если бы я просто подошел к его дому, меня мог бы арестовать первый же полицейский!..— Мэтт...— Извини, — прервал его я. — Элейн — прекрасный человек и товарищ, я знаю ее не первый год. Увидеть ее в таком состоянии — это слишком для меня.— Я все понимаю.— Я полностью опустошен, всю ночь не спал и только собрался лечь в постель, как получил вот это известие.— Где же ты был? Небось Мотли выслеживал?Я отрицательно покачал головой.— Просидел всю ночь с Микки Баллу. Вспоминали минувшие годы.— С ума сойти, да почему именно с ним?— Это мой друг.— Ну и друзья у тебя!— Ну, не знаю... Когда я думаю обо всем этом, то становлюсь старым полицейским до мозга костей; а кто я на самом деле? Сомнительная личность без определенных занятий, без состояния.— Перестань!..Я ничего не сказал в ответ.— Я уже извинился, понял? Я играл в игру по правилам — ты же сам работал в полиции, знаешь, небось, как все делается.— Да, я все понимаю.— Ну что же, — сказал Джо. — Если узнаешь что-нибудь, поставь меня в известность, ладно?— Да, если узнаю.— Кстати, почему бы тебе не поехать домой и не поспать немного? Ей ты ничем помочь не сможешь. Лучше езжай-ка отдохни немного.— Да, разумеется.Мы вместе вышли из корпуса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82