На обратном пути мы ненадолго остановились у бара, и я представил Элейн Гэри; он поинтересовался, веду ли я опять какое-нибудь расследование.— Однажды мне пришлось играть при нем роль Ватсона, — объяснил он Элейн. — И теперь жду, когда фортуна преподнесет мне еще один шанс.— Скоро преподнесет.Он перегнул свое длинное тело через стойку бара и заговорщически понизил голос.— Мы с ним здесь подозреваемых пытаем, — сказал он Элейн. — В гриле поджариваем.Элейн непонимающе округлила глаза, и Гэри извинился. Мы вышли на улицу.— О Господи, как замечательно! Интересно, сколько эта погода еще простоит?— Столько, сколько ты захочешь.— Трудно поверить, что она будет длиться до самого Рождества. Совсем не хочется идти домой. Может, еще куда-нибудь сходим? У тебя есть что-нибудь на примете?Я ненадолго задумался.— Тут неподалеку есть бар, который мне нравится, — сказал я.— Ты что, ходишь в бар?— Редко. Это — скромное местечко, а его владелец — мой друг, хотя это, наверное, не самое подходящее слово.— Ты меня заинтриговал, — объявила Элейн.Когда мы добрались до «Открытого дома», я усадил Элейн за свободный столик, а сам отправился в бар, чтобы взять чего-нибудь; в этом заведении официанток не держали.Стоявшего за стойкой парня все звали Барком — если у него и было имя, я его, во всяком случае, не слышал ни разу.— Если вы ищете босса, то он только что был здесь, — сказал он мне первым делом, совершенно не шевеля губами. — Не знаю, вернется или нет.Я взял два бокала содовой и вернулся к Элейн, и пока мы не спеша посасывали ее, я успел рассказать пару историй про Микки Баллу; самой колоритной была история про человека по имени Пэдди Фарелли, который умудрился сделать что-то, что привело Баллу в ярость. И вот однажды вечером Баллу принялся методично обходить все ирландские кабачки в Вест-Сайде; при нем была объемистая сумка, которую он держал все время открытой, демонстрируя желающим лежащую в ней голову Пэдди Фарелли.— Я слышала об этом, — сказала Элейн. — Может, что-то такое писали в газетах?— Наверное, какой-нибудь журналист использовал эту историю. Сам Микки никогда не говорил об этом, но и опровергать не опровергал. Как бы там ни было, о Фарелли никто больше ничего не слышал.— Ты полагаешь, он все-таки убил его?— Наверняка убил, тут сомнений быть не может. И с сумкой наверняка шлялся, однако не уверен, что там в самом деле лежала голова Фарелли.Элейн помолчала.— Интересные у тебя друзья, — сказала она наконец.Прежде чем наши бокалы с содовой опустели, ей предоставился шанс увидеть Микки воочию. Он вошел, волоча за собой двух чуть ли не по пояс ему спутников, одетых в джинсы и кожаные летные куртки. Микки слегка кивнул мне, проследовал со своими напарниками через весь зал, не останавливаясь, и вошел вместе с ними в заднюю дверь. Минут через пять все трое появились вновь. Оба парня вышли из бара и направились на юг, к Десятой авеню, а Баллу остановился у стойки, затем подошел к нашему столу с бокалом «джеймсона» — двенадцатилетней выдержки — в руках.— Мэттью, — сказал он, — хороший парень.Я предложил ему присесть.— Не могу, — ответил он. — Дела. Кто сам себе хозяин, тот раб у самого себя.— Элейн, — представил я, — это Микки Баллу. Элейн Марделл.— Очень приятно!.. — сказал Микки. — Мэттью, я бы с удовольствием посидел с тобой, но, к сожалению, должен мчаться в другое место. В другой раз, хорошо?— Хорошо.— Мы проболтаем всю ночь и отправимся к мессе уже утром. Мисс Марделл, надеюсь еще раз встретиться с вами.Микки повернулся, на ходу вспомнил о стакане, который все время держал в руках, одним глотком опорожнил его и по дороге к двери поставил на пустой столик.— Я и не думала, что он такой гигант, — сказала Элейн, когда дверь за ним захлопнулась. — Настоящий великан, да? Как одна из тех статуй с острова Пасхи.— Ага.— Как из гранита вытесанный. Что это он имел в виду, когда говорил про какую-то мессу? Это что, ваш шифр?Я покачал головой.— Его отец работал мясником на рынке, что на улице Вашингтона. Когда Микки был маленьким, он любил время от времени напялить старый фартук отца и в таком виде явиться к восьмичасовой мессе в Собор Святого Бернарда.— А ты его сопровождал?— Было однажды.— Славное местечко ты нашел, чтобы пригласить девушку! — сказала Элейн. — А каким выдающимся людям представил! * * * — Ты ведь живешь неподалеку, не так ли, Мэтт? — сказала она, когда мы выбрались на улицу. — Просто посади меня в такси, и все. Я нормально доберусь, все будет в порядке.— Нет, я доведу тебя прямо до квартиры.— Но тебе же...— Не бери в голову.— Ты уверен?— Абсолютно, — ответил я. — И кроме того, мне нужен рисунок, который сделал Галиндес; первым делом завтра утром сделаю его фотокопию и начну показывать ее людям.— Отлично!..Вокруг было полно пустых такси. Я остановил одно, и мы в полном молчании поехали через весь город. Когда мы приехали, водитель вышел из машины и открыл нам дверцу, а затем поспешил вперед, чтобы придержать входную дверь.Уже в лифте Элейн сказала:— Ты мог бы попросить его подождать.— Здесь в такое время всегда полно такси.— Тоже верно.— Лучше поймать новое, чем платить уйму денег за стоянку. И к тому же я могу пойти домой пешком.— В такое время?— Конечно.— Но это ведь неблизкий путь.— А я люблю долгие прогулки.Подойдя к двери, Элейн достала ключи и отперла оба замка, которые открывались снаружи, а когда мы прошли вовнутрь, заперлась на все три запора. Возможно, это была нелепая перестраховка, к тому же через несколько минут я должен был идти обратно, но я с искренним удовольствием наблюдал за ее действиями. Будь на то моя воля, она бы из защищенной квартиры и носа не высовывала бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82