— Не знаю; так задевает или нет?— Нет.— Это, знаешь ли, моя профессия, — заключила она, — вот я и продолжаю ею заниматься. Я была проституткой еще до встречи с тобой и сейчас занимаюсь тем же самым.— Я знаю это.— Тогда почему мне показалось, что это тебя каким-то образом задело?— Не знаю, — ответил я, — я просто полагал...— Что?— Ну, что ты теперь всегда держишь двери закрытыми.— Так оно и есть.— Вижу.— Я правду говорю, Мэтт. Я уже отказалась от всех приглашений в отели и отказала нескольким клиентам, которые собирались прийти сюда. Я не пускаю в двери никого, в ком я не была бы абсолютно уверена. Но этот парень бывает у меня регулярно на протяжении уже нескольких лет. Он показывается по субботам раз-другой в месяц, до сих пор никаких проблем у меня с ним не было; с какой стати я должна отказывать ему?— В самом деле. Нет никаких оснований отказывать такому добропорядочному клиенту.— Тогда в чем проблема?— Да нет никакой проблемы — девочка хочет пожить, так?— Мэтт...— Еще немного денег накопить, прикупить еще немного зданий — правильно.— Мэтт, ты не имеешь никакого права вести себя так со мной...— Как вести?— Ты не имеешь права!..— Извини, — сухо ответил я и взял с подноса кусочек сыра: это был молочный продукт и скорее всего — важный источник витамина В12. Я подержал его, затем положил обратно.— Когда я позвонил тебе сегодня утром...— То что?— Ты попросила меня прийти не сразу, а через некоторое время.— Я попросила дать мне час.— Точнее, час и пятнадцать минут.— Ну и что?— Здесь в это время был кто-то?— В этом случае я не взяла бы трубку. Когда я занята работой, то просто включаю автоответчик и отключаю звонок.— Почему тогда я должен был ждать так долго?— Оставишь ты меня в покое, наконец? Ко мне в полдень должен был посетитель прийти.— Значит, кто-то здесь был.— Я просто объясняю тебе. Он позвонил мне всего за несколько минут перед тобой и пообещал зайти ровно в полдень.— В полдень в воскресенье?— Он всегда приходит только по воскресеньям, обычно перед обедом. Он живет здесь неподалеку и в таких случаях говорит жене, что идет за газетами. Наверное, покупает «Таймс» на обратной дороге. И наверняка получает не меньше удовольствия оттого, что водит жену за нос.— И ты попросила меня...— Дать мне час. Он проводит у меня всегда ровно полчаса, не больше. Потом мне нужно было еще полчаса, чтобы принять душ, освежиться, чтобы...— Чтобы что?— Чтобы быть милой для тебя, вот что! И вообще, какого черта ты пристаешь ко мне с расспросами? Чего тебе нужно?— Ничего.— Не ври! В самом деле, с какой это стати я должна отчитываться перед тобой?— Не знаю, — мрачно ответил я и поднял чашечку кофе, но она уже оказалась пуста; подержав ее немного, я поставил чашку на место и взял кусочек сыра, но отложил и его. — Ты, значит, сегодня уже получила свою порцию В12?..Секунду она ошарашенно молчала, и я успел пожалеть о сказанном.— Нет, потому что мы занимались не этим. Хочешь расскажу чем?— Не надо.— А я все равно расскажу! Мы занимались тем же, чем и обычно. Я уселась ему на лицо, а он лизал и лизал, пока совсем не сдох. Он это просто обожает, и мы всегда занимаемся с ним только этим.— Прекрати!..— С какой это стати? Ну, что еще ты хочешь знать? — Может, рассказать, какого размера у него член? И не смей бить меня, Мэтт Скаддер!!! — Я и не собирался.— Нет, ты хотел меня ударить!— О Господи, я даже руки не поднял!— Нет, хотел.— Нет.— Да. А мне хотелось бы, чтобы ты это сделал. Не ударил, а захотел ударить. — Элейн смотрела на меня необычайно широко раскрытыми глазами, в которых стояли слезы. — Ну зачем все это? Почему мы-то с тобой должны говорить все это друг другу?— Не знаю.— А я знаю, — ответила за меня она. — Мы оба с ума сошли, вот почему! Ты свихнулся из-за того, что я все еще шлюха. А я взъелась на тебя за то, что это не ты прислал мне эти цветы. * * * — Мне кажется, я действительно знаю, почему это произошло. Мы оба постоянно напряжены и от этого становимся еще более ранимыми. И причиняем друг другу боль, заставляя играть несвойственные нам роли. Я считала тебя кем-то вроде сэра Гэллахэда, а уж за кого ты меня принимал, я и думать боюсь.— Сам не знаю. Наверное, за леди Шалотт.Элейн взглянула на меня.— Как же эта поэма начиналась? «Прекрасная Элейн, чудесная Элейн, расцветший в Астлоте цветок...»— Довольно!..Начинало темнеть; над сверкающим огнями Куинс виднелись вспыхивающие сигнальные огни самолета, заходившего на посадку в аэропорт Ла-Гардия.— Мы читали Теннисона в школе, — сказала она после небольшой паузы. — Я все время считала, что это про меня.— Ты рассказывала об этом однажды.— Неужели? — На некоторое время Элейн погрузилась в собственные воспоминания. — Ну что же, — произнесла она неожиданно бодрым голосом, — я уже давно не юная лилия, да и твои доспехи немного поблекли. К тому же леди Шалотт втюрилась в сэра Ланселота, а не в сэра Гэллахэда, а мы совершенно не похожи ни на кого из них. Мы просто два человека, всегда любивших и помогавших друг другу. А это уже немало, не правда ли?— Ты знаешь, я никогда не думал об этом, — сказал я.— А теперь нам пришлось столкнуться с сумасшедшим маньяком, вознамерившимся убить нас обоих, и не время нам устраивать друг другу сцены. Согласен?— Согласен.— Тогда займемся денежными расчетами. Можем мы это?Это оказалось вполне нам по силам. Я описал свои расходы, она припомнила мне еще некоторые, затем щедро округлила получившуюся сумму и пресекла все мои попытки протестовать. После этого Элейн отправилась в спальню и вернулась оттуда с толстой пачкой стодолларовых и пятидесятидолларовых купюр. Я молча наблюдал, как она отсчитала две тысячи и подвинула их через стол ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82