— Ох, плохо, — бормотала она. — Очень плохо… слава Контифрио, шея не сломана. — Она осмотрела раны и переломы, потом повернулась к мужчинам. — Кто из вас тот мерзавец… — начала она гневно.
— Нет, мать, — покачал головой Базел. — Я поклянусь какою хочешь клятвой, что это не мы. Дверь была заперта изнутри, нам пришлось взломать ее, чтобы сюда попасть.
— Как? — Лекарша посмотрела на него, потом на сорванную с петель дверь и побледнела почти так же, как хозяин гостиницы. — Лиллинара сохрани нас! — прошептала она, очертив правой рукой в воздухе знак Матери — круг полной луны, потом снова обернулась к Конокраду: — Как бы то ни было, девушка в очень тяжелом состоянии. У нее трещина в черепе, словно ее ударили топором, великая милость богов, что она еще дышит. Давайте все вон, вон отсюда! Мне предстоит нелегкая работа, убирайтесь!
Базел молча кивнул и направился к выходу, увлекая за собой Тотаса. Ни хозяина, ни слуг не было видно. Вернувшись в комнату, Брандарк залез в свой мешок и вытащил тщательно обернутую тканью бутылку бренди. Тотас пытался отказаться, но Брандарк вынудил его сделать солидный глоток, и в глаза телохранителя стала постепенно возвращаться жизнь.
Базел откашлялся.
— Ну, Тотас, — мягко произнес он, — наверное, пора открыть нам то, что не решалась сказать леди Заранта.
— Ох, горе! — безнадежно простонал Тотас, бессильно опустив руки. — О, моя госпожа!
— Перестань! — прикрикнул на него Базел. — В комнате не было тела Заранты, только Рекаа. Значит, те, кто это сделал, считали ее мертвой. Если бы они — или оно — хотели убить Заранту, почему они не убили ее здесь? Нет, Тотас, она жива, и если мы хотим вернуть ее, то пришла пора для правды.
— Жива?.. — Тотас моргнул, мертвенная бледность отступила с его лица. — Да… Наверное, так и есть. Они не убьют ее здесь, они возьмут ее с собой и отвезут для этого домой.
— Но кто? Кто?
— Я не знаю… не знаю точно. — Тотас тряхнул головой. — Ты прав. Видит Томанак, нам надо было открыться вам раньше, но моя госпожа опасалась… — Он глубоко вздохнул, встал и повернулся лицом к обоим градани. — Я прошу вас поверить, — сказал он решительно, — что мы таились от вас не из недоверия. Моя госпожа полагала, что так будет безопаснее и для вас, и для нее.
— Как?
— Моя госпожа… ввела вас в заблуждение. Она действительно леди Заранта Хурака, ее отец — Касвал Хурака, но мало кто знает их под этим именем. Хурака почти вымерший клан. Она, ее сестры и отец — все оставшиеся его члены. Но лорд Касвал — одновременно глава клана Джашан и известен большинству как Касвал Джашан, герцог Джашанский.
— Герцог? — удивился Брандарк.
— Да, второе лицо в Южной Пустоши после Великого Герцога Шалоана.
— Фробус! — прошептал Кровавый Меч, а Базел смотрел в лицо Тотаса каменно-тяжелым взглядом.
— Ты хочешь сказать, что второй по влиятельности дворянин Южной Пустоши отправил свою старшую дочь в Империю Топора сушей с одной служанкой и тремя охранниками?
— Нет. О да, он отправил нас сушей, но при нас было шестьдесят человек эскорта. Они вернулись домой, при госпоже остались Рекаа, я да еще Артан и Эрдан, да позаботится Извария об их душах.
— И что вы там делали?
— Моя госпожа — маг, — просто сказал Тотас. Базел услышал, как охнул Брандарк.
Когда-то слова «маг» и «колдун» означали одно и то же, но времена эти давно миновали. Базел никогда не встречал магов. Насколько он знал, магов-градани вообще не существовало. Но он слышал о магах. Говорили, что они появились только после Падения, — мужчины и женщины, одаренные странными способностями. Передавали, что они могут исцелять прикосновением, читать чужие мысли за сотни лиг, моментально исчезать и появляться. Им приписывали тысячи других поразительных способностей. Но главное, что им доверяли, тогда как колдунов боялись и ненавидели. Маги давали клятву использовать свои способности только во благо и никогда во вред — кроме случаев самозащиты. Они были смертельными врагами черной магии и присягали своему покровителю Семкирку бороться против нее всеми средствами.
— Маг, — наконец тихо сказал Базел, и Тотас кивнул:
— Да, в этом-то и состояла проблема, потому что еще ни один маг в Империи Копья не доживал до полного созревания своих способностей. Когда пробуждаются силы мага, он переживает так называемый кризис мага. Я об этом не слишком много знаю, потому что лишь в последние годы мы узнали, за чем следить. Но ни один в Империи еще не выжил. А если им это и удавалось, то кто-то их убивал.
— Но почему?
— Из-за клятвы магов. Только аксейские академии имеют право обучать магов. Они открыты для каждого, не только для аксейцев, но ученики должны обязательно давать клятву. Моя госпожа не возражала, потому что эта клятва требует не злоупотреблять своей властью. Не думаете же вы, что моя госпожа была бы против! — Он посмотрел на своих слушателей, и Базел успокаивающе покачал головой. — В клятву входит и обещание искать и уничтожать черную магию. Правда, маг не может в одиночку противостоять колдуну. Ни один маг не одарен более чем тремя-четырьмя, редко шестью магическими талантами, и они могут использовать только собственную энергию, не воруя ее из окружающего мира. Но каждый маг может почуять темное колдовство, а группа магов может ему противостоять.
— Что, конечно, не добавляет им любви колдунов, — пробормотал Базел, вспомнив разгром в комнате Заранты.
— Совершенно верно, — угрюмо ответил Тотас. — Моя госпожа и ее отец видят в этом истинную причину того, что ни один копейский маг не пережил кризиса. Он не так уж страшен для большинства магов, насколько я слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127