Но Грунина мать не смеялась. Пользуясь остановкой, она сняла развязавшийся платок, поправила волосы и сказала:
- Выбирайте с поля всякие репьяки да относите куда-нибудь в кучку, а потом их сжечь нужно...
Ребятишки разбрелись по полю. Женщины снова замолчали, зашурхали заступами. Только одна тетка Антонина все спрашивала:
- Эй, бригада! А кто же у вас бригадир-то? Не Трофим ли? Или Нюрка Дарьина?
- Наверно, Грунька, - сказала тетка Анна, Раисина мать, - она все их на работу наряжает.
Выбирать сорняки - работа нетрудная. Только ноги вязнут в еще сырой земле, и на них нарастают такие комья, что не повернешься. Да руки стынут от еще не прогретой земли.
Ребята перекликались и гомонили, как грачи:
- Гляди, гляди! Во - корешок! Как редька!
- А вот пыреяка тащится! Вот распустил корни-то, как сеть, - рыбу ловить можно!
Когда солнце поднялось и стало в зените, Ромашкина мать, тетка Настасья Звонкова, воткнула заступ в землю. И, вздохнув, словно свалила с плеч большую тяжесть, сказала:
- Обедать, бабы!
Тетка Настасья была бригадиром.
Заступы перестали шурхать. Копщики разогнулись.
- Ох, и работка!
- Да, работка лошадиная...
- Что ж поделаешь! Лошадиная не лошадиная, а делать надо...
А бабушка Вера опять помянула фашистов. Подбирая из-под куста свой плюшевый салоп и мохнатую шаль, она погрозила куда-то своим костлявым кулаком:
- Все равно сдохнете, проклятые! Как вы нас ни разорили, как ни поиздевались, а мы выжили! Выжили!
Ребята собрались было тоже уходить. Но Ромашка взял заступ:
- А ну-ка, дай я попробую!
Он нажал заступ ногой и вывернул пласт земли.
- Ребята, давайте тоже копать, а? - оживился Женька Солонцов и подскочил к заступу, оставленному его матерью.
Колхозники медленно пошли в гору на тропочку, а тетка Настасья задержалась - посмотреть, нет ли огрехов.
- А что ж бы вам и не покопать? - сказала тетка Настасья. - Сколько ни накопаете - все хлеб. Только без бригадира нельзя. Выбирайте бригадира. А то напортите тут, а спрашивать будет не с кого. Ну, кто у вас тут позаботливей?
Тетка Настасья, вытирая руки влажной молодой травой, оглядывала ребят своими суровыми серыми глазами.
- Пускай Груня, - крикнула Стенька, - она заботливая!
- А может, из ребят кого? Будете ли вы ее слушаться-то?
- А чего же мы не будем слушаться! - весело сказал Женька. - Вот еще!
Раиса молчала, легонько размахивая длинным путаным корневищем пырея. Маленькие пухлые губы ее самолюбиво сжались и подобрались. Сразу - Груню! А почему это именно Груню? Тут ведь и другие есть...
- Груня уже немножко привыкла, - сказала Стенька, деловито размахивая руками, - она уж нас сколько раз на работу собирала.
- Да, пусть Грунька будет, - решительно сказал Ромашка, продолжая копать. - Что там рассуждать еще!
- Тогда проголосуйте!
Ромашка воткнул заступ в землю.
- Ох, мама, ты и пристанешь же!
- Нет уж, проголосуйте! - повторила тетка Настасья. - Все голосуйте. А то потом скажете: "А я ее не выбирал!" Кто за то, чтобы Груне быть бригадиром?
Поднял руку Ромашка, опираясь другой на заступ. Поднял руку Женька, вытянув ее, будто хотел достать облако. Стенька вместе с поднятой рукой и сама вся приподнялась и шевелила пальцами от радости и нетерпения. Медленно, оглядываясь на других, поднял руку степенный Федя. И Ленька Козлик, и Трофим... Все стояли с поднятыми руками, испачканными свежей землей, среди сизого пустого поля, у которого только лишь один край чернел узкой влажной полосой. Ни на кого не глядя, все так же поджав пухлые губы, подняла руку и Раиса. Подняла и тут же опустила, словно устала держать.
- Ну, так. Теперь работайте, - сказала тетка Настасья, потуже завязывая платок. - Только уж если работать, то как следует, а не дурить. Смотри, бригадир, заботься! С тебя спрашивать буду!
И Груня ответила, глядя прямо в глаза тетке Настасье:
- Ладно. Буду заботиться.
Так вот и стала с того дня Груня бригадиром. Она очень беспокоилась. А ну как ребята покопают-покопают да и бросят - попробуй уговори их тогда! Уж очень работа тяжелая. На ладонях у всех в первый же день надулись мозоли. И в первый же день Груня и рассердилась и поссорилась с ребятами.
Ромашка почему-то вздумал копать один и ушел на другой конец поля.
- Ты зачем ушел-то? - сказала Груня. - Мы бы копали все вместе - так бы и гнали свой участок!
Но Ромашка смахнул пот со лба и, не поднимая головы, ответил:
- А я хочу здесь копать! Иди от меня и не командовай!
- А для чего же я тогда у вас бригадир?
- Не знаю, для чего, - упрямо ответил Ромашка, - а вот я не люблю, когда надо мной командовают!
Груня ничего не ответила, вернулась на свое место и взяла заступ. Тут шли веселые разговоры.
- Наш Трофим уже купался! - живо рассказывала Стенька. - Вода еще снеговая, а уж он - готово! Сначала по калужине босиком бегал, а потом и весь влез да выкупался. Пришел - сразу к печке. И молчит. Будто мы не видели!
- Ребята! - прервал ее Женька Солонцов. - Ребята, что я придумал!
- Какую-нибудь чушку, - пробурчал Федя.
- Уж сказал бы - чушь. А то - чушку! Я вот что придумал: давайте так играть, будто мы клад откапываем!
- Давайте!
Но Раиса сказала, насмешливо выпятив нижнюю губу:
- И ничуть не похоже. Клад искать - надо ямку на одном месте рыть. А мы - вон какую долину поднимаем! Ой, а руки больно до чего!
Она выпрямилась, потерла спину и скривила лицо.
- Ой!.. Не буду я! Все равно ничего не выйдет. Где это видано - поле лопатой копать?
И села на кочку.
- Не успела начать, а уж устала! - сказала Груня. - Вот когда все будут отдыхать, тогда и ты сядешь. Вставай!
Раиса встала, но заступ не взяла, а выбралась на тропочку и пошла домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103