Около аилов хлопотали хозяйки. Они усаживались доить коров, а маленькие желтые телята лезли сосать вымя.
Бабушка Тарынчак, не выпуская трубки из зубов, вынесла пойло в деревянной бадейке. Большая светлая корова, отяжелевшая от обильных кормов, подошла к бадейке, а за ней подошли еще две. Бабушка подоила одну корову, потом другую, потом третью.
И каждую не додаивала до конца, оставляя молоко телятам. А телята только и ждали, чтобы их подпустили к коровам пососать молока... Негромкий говор, негромкий смех слышался в стане. А кругом, на горах, лежала глубокая тишина...
Маленькая соседская девочка, черноглазая Чоо-Чой, увидела Чечек:
- Чечек приехала!
- Приехала! - весело сказала Чечек. - А где ваша Ардинэ, дома?
- Ардинэ далеко, на покосе. Там ночуют. А Нуклай и Колька Манеев вот тут, недалеко, сено сгребают. Вот они едут домой.
От тайги по долине к аилам шли рабочие с косами на плечах. Верхом на лошадях, впряженных в деревянные волокуши, подъезжали мальчишки. Один, совсем маленький, еле видный из-за лошадиной головы, помахивал кнутом и что-то пел.
- Это Чот, Тызыякова сын! - улыбнулась Чоо-Чой. - Вот лошадей любит ни за что не стащишь с лошади!
Быстро темнело. Засветились ясные, тихие звезды и повисли над конусами гор. Маленькие ребятишки бегали по луговине, играли с маленькими белыми щенятами. Щенята догоняли их и хватали за пятки, и ребятишки громко смеялись.
- Пойдем и мы с ними побегаем! - сказала Чечек. - Какие щеночки хорошенькие!
Чечек бегала и играла с ребятишками, пока совсем не погасло небо. Тогда она вернулась в бабушкин аил. Коровы уже лежали около аила и дремотно жевали жвачку. А телята, все три привязанные к одному столбику, вбитому в землю, спали, прижавшись друг к другу.
Бабушка Тарынчак вышла, постояла около аила:
- Горы спят. Тайга спит. Люди тожу уснут скоро. Только звезды будут глядеть всю ночь ясными глазами.
- Бабушка, я давно у тебя не была, - сказала Чечек, когда они обе улеглись спать на козлиных шкурах. - Расскажи мне еще что-нибудь. Расскажи про злого Эрлика, про Сартак-Пая расскажи. И как ты молодая была... И как шаманы были... Про все расскажи!
Бабушка Тарынчак только того и ждала. Она многое могла рассказать, лишь бы кто-нибудь слушал. Старик ее, дед Торбогош, всегда в тайге с табунами, а бабушка Тарынчак досыта намолчалась в долгие одинокие ночи...
В аиле теплая, пропахшая дымом и крепкими ароматами трав тишина. Тишина и за черными покатыми стенами аила - во всем мире... Еще жарко тлеют и мерцают угли в очаге, и сонные оранжевые отсветы бродят по стропилам, освещают бабушкино коричневое лицо, и косы ее - черные с сединой, и блестящие белые раковины, вплетенные в эти косы для красоты.
Бабушка поднялась, чтобы зажечь трубку, да так и осталась сидеть у огня.
- Много сразу вопросов задала, - сказала она, - и про то, и про другое... Если про Сартак-Пая, старого богатыря, начать рассказывать... да про других богатырей начать рассказывать, то и ночи не хватит.
А потом подумала немножко и начала:
- Молодые теперь ничего не знают... Ходят по горам и не знают, что многие наши горы - это не горы. Это богатыри алтайские превратились в камень...
- Как это? - удивилась Чечек. - А нам в школе говорили...
- Ну, а раз говорили, тогда что же я расскажу? Ты уже все знаешь!
- Нет, нет, бабушка! - спохватилась Чечек. - Что в школе говорили знаю, а что ты расскажешь - ничего не знаю! Расскажи, бабушка!
Бабушка Тарынчак помолчала немножко и начала снова:
- Давным-давно был на земле большой потоп, затопил все долины, все горы, всю землю. А после этого потопа земля потеряла свою твердость, мягкая стала и больше не могла держать богатырей на себе. И стали те богатыри горами - стоят на одном месте, землю не тревожат...
- Все наши горы, бабушка? - спросила Чечек с любопытством.
- Нет, не все, - ответила бабушка, - а вот есть горы: Казырган-гора есть, Казере-даг гора есть. Это два брата были, два богатыря - Казырган и Казере-даг. Поссорились эти братья и разошлись. Мать хотела их помирить, просила, уговаривала. Не захотели они помириться! Тогда мать рассердилась и закляла их тяжелым заклятьем. "Будьте же вы горами!" - сказала мать. Богатыри и превратились в горы. И сейчас стоят: Казырган на реке Абакане, а Казере-даг на реке Кемчине. Казырган-гора очень сердитая. Охотнику не надо ночевать на этой горе. Иногда Туу-Эззи Казырган выходит наверх и страшно хохочет ночью. Если человек услышит - скоро помрет...
Бабушка Тарынчак замолчала, попыхивая трубкой. Чечек было и страшно и хорошо.
- Бабушка, еще!.. - попросила она, поближе подвигаясь к огню.
- А еще есть гора Ак-Кая. И это не гора. Это кам* стоит. Жили два кама - Ак-Кая-старший и Ак-Кая-младший. Младшего позвали шаманить к больному. Он хорошо шаманил - облегчил болезнь. И за это подарили ему белый суконный халат. А старший Ак-Кая позавидовал. Сильный он был, раскаленное железо без молота ковал: одной рукой держит, а другой рукой кулаком бьет. Вот этот старший Ак-Кая позавидовал младшему и превратил его в гору. Так он и стоит теперь на реке Кондоме - Ак-Кая, Белый камень.
_______________
* К а м - шаман.
- Бабушка, а еще?..
- Да мало ли их! Вот на реке Мрасе скалы стоят. Все из песчаника да из гальки. Будто столбы стоят. А это не столбы, это тоже богатыри. Зовут эти скалы Улуг-Таг. Одна скала выше всех - Карол-Чук, Караульщик... Вот еще на реке Кыйныг-Зу стоит гора Кылан, а на другой стороне реки, на утесе, - семь гребней. Кылан была вдова, у нее было семь дочерей. Один богатырь посватался, хотел взять у нее одну дочку. А Кылан не отдала. Тогда богатырь всех дочерей забрал себе. Так они и стоят теперь на берегах Кыйныг-Зу и смотрят друг на друга через реку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103