Нередко банды на самых видных местах водружали свои знамена. Некоторые из этих знамен реяли не один десяток лет, полиция на них плюнула, решив что связываться и срывать их – себе дороже.
Гуляние постороннего человека в трущобах походило на прогулки в тихую лунную ночь по душистому минному полю. Но Филатов обладал сверхъестественным чутьем на опасность и феноменальными боевыми качествами – в свое время они стали предметом исследований в центре психотроники на «Лысой горе», где друзья провели детство. С таким человеком можно было надеяться выжить в этих кишащих ядовитыми двуногими гадами каменных джунглях.
Но нужно было не только выжить, но и работать. Главное, что осталось у московитян – приорская «раковина». Она была у госпитальера с собой, когда на них набросились гвардейцы.
– Я чувствую направление на центр аномальной зоны все четче, – сказал стоящий посреди каменных развалин госпитальер, держа «раковину» на вытянутой руке. – Я знаю наверняка – мы найдем его.

***
Исходная информация у Пенелопы и Динозавра была невелика. Фактически, одно слово погибшего агента – чума. То, что треть города занимал чумной сектор, говорило о направлении расследования. И аризонцы стремились разузнать все об этих районах, а заодно понять, что же происходит на Мечте Боливара.
В отличие от Пенелопы Динозавр несколько лет провел на мирах второй линии. Его совершенно не смущало отсутствие комфорта, гигантских информационных сетей. Он прекрасно ощущал себя здесь, зная, какая же все-таки прекрасная вещь – всеобщая продажность. Имея деньги, можно без труда срывать печати с самых сокровенных государственных секретов. Можно манипулировать людьми, начиная от попрошаек на улицах и кончая сенаторами – вопрос только в уровне оплаты.
Оперативники устроились на постой в разных частях города. Каждый отрабатывал свою линию. Сперва пытались добыть информацию о чумной зоне легальным путем. Дела сразу пошли туго. Никаких конкретных сведений об этой части города практически не было.
– Плохо, – покачала головой Пенелопа, отодвигая от себя очередной справочник.
– Это прекрасно, – отмахнулся Динозавр.
– Что ты мелешь? Тут ни грана информации.
– И само по себе это уже информация. Это симптом – кто-то похоронил все сведения о чумной зоне. Значит, некто могущественный заинтересован, чтобы никто ничего, не знал о ней. Значит, там существует нечто.
– Но что?
– А это мы установим, – Динозавр поднялся с кресла и подошел к окну.
С последнего, девяностого этажа отеля «Веласкес» чумные районы выглядели как набор хаотично разбросанных невысоких зданий. Большая часть зоны не просматривалась.
– Там что-то кроется, – сказал Динозавр и опять начал колдовать со сложной техникой.
Его все более смущали показания, добытые эфирос-канирующей и инфрачувствительной аппаратурой. Он в третий раз пропустил очередные данные через компьютер размером с тонкую тетрадку и вдруг неожиданно заявил:
– Эта часть города совсем не такая.
– Почему? – спросила Пенелопа, вглядывающаяся в город с высоты трехсот метров.
– Вон тот район, – Динозавр поднялся со стула и указал рукой, – все это липа.
– Маскировка?
– СТ-проекция.
– Местные дикари не способны сделать такую СТ-проекцию. Это им не по карману.
– Значит, сделали те, кому по карману и это, и многое другое.
– В том числе собирать по всей Галактике «фокусников»? – нахмурилась Пенелопа.
– Да…
Еще через день Пенелопа, вернувшаяся с очередной вылазки, застала Динозавра за тем, что он обертывал бумагой пачки песет.
– Ты что, виллу собрался здесь приобрести? – язвительно осведомилась специальный агент ФБР.
– Завтра мы будем знать о чумных районах куда больше, – сообщил он Пенелопе.
– Нашел источник?
– Нашел…

***
– Мы так долго не выдержим, – сказал госпитальер, когда они отдыхали в пустом, вонючем и мокром подвале дома. Из углов слышалось шуршание и крысиный писк.
– Выдержать-то выдержим. Но надо работать.
– В чумных районах центр аномалии.
– Надо попытаться узнать о тех местах, – задумчиво произнес разведчик.
– Но как? Уже пытались.
– И без толку.
Данные в библиотеках о чумном секторе города были обрывочными. Еще до того, как московитян пытались задержать, Филатов покопался в Республиканской библиотеке и с удивлением понял, что книги, в которых содержались старые планы города, изъяты. А на современных картах чумной сектор был заштрихован черным. С самых высоких точек города просматривалась только его часть.
Восемьдесят лет назад на город накинулась «резиновая чума» – жуткое заболевание. Какие-то местные микробы, мутировавшие на этой планете после прибытия сюда человека, за день превращали тело в резиновую куклу. Спасения от нее практически не было. Точнее, может, и было, но тогда Мечта Боливара не имела никаких отношений с Галактикой – был такой период государственной спеси: мы сами умнее, плевать нам на чужаков. Боливарцы пытались справиться с болезнью сами. И нашли единственный реальный способ – санитарные кордоны.
Самый большой всплеск чумы был в Ла-Пасе, в наиболее бедных районах, так что часть города просто огородили кордонами и не пускали туда никого. И эти меры сработали. Распространение чумы остановили.
– В принципе, резиновая чума может вспыхнуть и через двести лет, – сказал Сомов. – Но есть другие способы локализации. Это не повод держать полгорода под охраной.
– А какой повод? Центр аномалии?
– Возможно, что-то еще.
– Будем пробираться туда, – решил Филатов.
– Через линии зашиты?
– Это не проблема… Эх, хотя бы еще немножко информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98