Черное бездонное небо. На нем не было звезд. Вместо звезд расходились тонкие разноцветные полоски. Тысячи полосок. Они почти не давали света. Они расчертили черное небо в призрачную мерцающую сетку.
– Но это невозможно! – воскликнул Сомов.
– Придется поверить своим глазам, – скривился разведчик.
– Черт побери, куда нас занесло?
– Возможно, в саму Преисподнюю.
– Если не еще дальше…

Часть четвертая

КОРОЛЕВСКИЕ ВРАТА
– Ох – прошептал Делюк, потирая со стоном живот и грудь.
Начальник жандармского участка никогда так плохо себя не чувствовал. Болел живот, по которому пришелся удар ствола автомата. И было страшно, когда он представлял, что скажет Гражданин комиссар в ответ на телетайпограмму о том, что еретики, которых так блестяще задержали, натянули всем нос и исчезли в неизвестном направлении.
Лечился Делюк одним из немногих известных ему способов – он приканчивал уже вторую бутылку и на этом останавливаться не собирался.
Из состояния оцепенения его вывел рокот винтокрыла. Подскочив к окошку, Делюк пьяно заорал:
– Тревога! В ружье! Враг над нами!
Он схватил слегка заржавевший автомат – единственный в этом участке. Двое жандармов повыскакивали и потянулись к оружию.
– На этот раз они не уйдут! – заорал начальник жандармского участка. – Мы встретим их достойно. Если надо – умрем!
Подчиненные не разделяли его энтузиазма и прикидывали, как бы сдаться побыстрее, если из двух винтокрылов, снижающихся на городскую площадь, опять посыплются летним градом десантники.
Через три минуты дверь участка с треском распахнулась, и на пороге возникли двое в длинных сутанах.
– Убери автомат, идиот! – прошипел один из них Делюку, демонстрируя четырехствольный гранатомет, который мог в три секунды разнести весь участок на клочки. – Святая инквизиция!
– А откуда я знаю, святая вы или не святая? – Делюк покачнулся, не опуская автомата.
– На! – пришедший продемонстрировал бляху с изображением гильотины.
– А откуда я знаю, знак это или не знак?! – держался Делюк.
Вслед за первыми двумя зашел невысокий человек, который, презрительно поджав губы, осмотрел участок и кивнул двоим жандармам:
– Уймите этого дурака!
Жандарм Ледье шагнул к начальнику, настойчиво опустил ствол его автомата.
– Это действительно инквизиция, – успокоительно произнес он.
– А! – все еще подозрительно заозирался начальник. – Инквизиция! Слава Природе и Неуничтожимой материи!
– Что тут произошло? – инквизитор-аналитик брезгливо кивнул на стул, один из помощников пододвинул его, и Блишон устроился в центре комнаты.
– Их освободили. Кто-то. Еретики! – затараторил Ледье.
– Мы ничего не могли сделать!
– Что-то не вижу следов боя. Вы воюете только с инквизицией? Вы, может, еретики? – насмешливо осведомился Блишон, глаза которого метали молнии. – А эта пьяная скотина всегда в таком состоянии или надрался в нашу честь?
– У него горе. За всю его службу отсюда не сбежал ни один заключенный, – сочувственно произнес Ледье.
Выслушав сбивчивый отчет, инквизитор-аналитик покачал головой:
– Если бы вы знали, что натворили, упустив их.
– Ядовитое учение не найдет много сторонников, – с энтузиазмом воскликнул Ледье.
– Учение? – приподнял бровь инквизитор-аналитик. – Что ты мелешь, дурак?
Он подумал, как будет выглядеть его отчет Святому Материалисту. И со вздохом душевной боли подумал о том, что эти двое были почти в его руках. И ушли. Но кто освободил их – вот вопрос. Из отчета полицейских так ничего и не было понятно, но Блишон хоть убедился, что ему не врут. Действительно, были винтокрылы, были загадочные налетчики. Все было. Оно и неудивительно, если вспомнить те крохи информации, которые Святой Материалист соизволил кинуть ему, и которые перевернули в его глазах все взгляды на Гасконь, на силы, действующие в ней, на весь мир. Блишон давно подозревал, что жизнь на планете вовсе не такая размеренная и определенная, как кажется. Но что здесь скрывается такое?
Тут снаружи послышался шум.
– К вам просится Гражданин, – произнес боец из специального отряда инквизиции, заходя в комнату.
– Ну, что еще? – недовольно воскликнул инквизитор-аналитик.
В комнату, кланяясь, вошел папаша Крюшо.
– Что тебе надо? – осведомился Блишон, подозрительно глядя на суетные хитрые глазки посетителя, на его суетливые манеры.
– Я папаша Крюшо. Я хороший Гражданин. Все поручатся, кроме молочницы, которая сама первая мошенница.
– Короче!
– Насчет награды. Обещано. Мы взяли еретика. Я и пятеро моих племянников. Мы же ни виноваты, что жандармы не уберегли их. Работа выполнена. Заплатить бы.
– Похоже, это тихая обитель круглых дураков. А знаешь, папаша Крюшо, какое лучшее лекарство от глупости?
– Какое, Гражданин Инквизитор?
– Гильотина! – заорал, поднявшись со стула Блишон, и ошпарил визитера яростным взором, как кипятком. Лицо его налилось краской бешенства.
– Да я, собственно, и не за этим. Зачем мне награда, – папаша Крюшо попятился. Он подумал, что лучше бы ему сейчас оказаться подальше отсюда. И еще понял ясно и четко, что денег не получит, но сейчас это удручало его меньше всего.

***
– Что есть Бог? – с высокого алтаря вопрошал своих братьев аббат монастыря Механики Преподобный Роже.
– Бог есть знание, – в такт отвечали послушники.
– Что еще есть Бог?
– Бог есть понимание и наука.
– Что есть еще Бог?
– Больше Бога нет!
Аббат удовлетворенно кивнул и принялся за чтение молитв. Начал он с основной – «Посвящение МЕХАНИКЕ», потом пошли «Псалом интегралу» преподобного Вентрикулюса. «Песнь бесконечной материи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98