— Ты самое дорогое, что у меня есть! — Обхватив ее лицо руками, он осыпал его поцелуями. — Как же я могу не любить тебя?!
Разве он мог не полюбить женщину, которая говорила ему о том, какой он смелый и умный, а глаза ее при этом сияли от гордости за него как звезды?! Которая готова была грудью защищать его даже от собственных друзей? Которая — единственная из всех — не боялась его?
Она прижалась к нему всем телом:
— О, Маркус, я так тебя люблю! Я умру, если ты оставишь меня!
— Регина, я… я последний кретин! — Маркус спрятал загоревшееся лицо в ее волосах.
— Еще какой! — Насадив себя на его копье, Регина задвигалась — вверх-вниз… быстрее… еще быстрее! — Но ты мой! И я никогда не дам тебе уйти, ты понял?
— И не давай. Потому что если ты сделаешь это, то спустишь дракона с цепи! — Дыхание Маркуса стало тяжелым и хриплым. — Прикажу ему… летать повсюду… пусть отыщет тебя и принесет ко мне!
Острое желание росло, с каждой минутой становясь все мучительнее. Казалось, еще мгновение — и всему конец. И тем не менее Маркус, обуздывая свою страсть, ждал, пока пальцы Регины не впились в его плечи. Он услышал ее сдавленный крик и только тогда позволил своему желанию выплеснуться…
Ураган страсти подхватил и унес с собой их обоих. Маркус почувствовал, как он содрогнулся, а потом до краев наполнил ее своим семенем — в точности как он хотел напоить ее своей любовью. Регина вскрикнула и тяжело упала на него сверху, а он прижал ее к себе и положил ее голову на свое плечо.
— Держись, моя любовь, — хрипло прошептал он. — Держись за своего дракона. Я никогда не допущу, чтобы ты покинула меня.
Они недолго оставались в донжоне. Добившись своего, Регина решила, что теперь можно перебраться в уютную постель, где так приятно прижаться к мужу, а заодно напомнить ему, что он принадлежит ей навсегда.
Луиза, благослови ее Господь, мудро решила им не мешать. Поэтому ночь они провели в господской спальне, не смыкая глаз до утра и клянясь друг другу в вечной любви, как уже однажды сделали это перед алтарем.
И, проснувшись незадолго до рассвета, она вновь почувствовала его в себе — сгорающего от желания унести ее с собой к вершинам экстаза. И Регина еще раз возблагодарила судьбу за то, что она послала ей такое счастье. Потому что если бы не Маркус с его упрямством, она так и осталась бы одна до конца своих дней и не узнала бы, что бывает такая любовь — дикая, необузданная и невыразимо прекрасная.
Только когда они, утомленные и счастливые, уже лежали бок о бок в огромной постели среди смятых простыней, Регина осмелилась наконец задать вопрос, который уже давно вертелся на кончике ее языка.
— Маркус, так что ты решил насчет Сайсели?
Он пожал плечами:
— Я думал, уже все решено. Она будет жить здесь.
— Но… видишь ли, ты так разозлился, когда я сказала, что она нужна мне…
— Потому что на самом деле ты не так уж сильно нуждаешься в ней, — перебил он ее, прижавшись поцелуем к ее виску. — Видишь ли, я страшный эгоист. Единственный, кто тебе нужен, — это я.
— Конечно, ты, — засмеялась Регина. — Но, видишь ли… может, я и могу обойтись без нее теперь, зато она нуждается во мне.
— Знаю, дорогая. Ты нужна нам всем. — Он посмотрел на Регину. — Завтра поедем в Лондон, а когда воротимся домой, возьмем ее с собой. Да и Луизе, если она останется на конец сезона, тоже не помешает компаньонка. — Голос его снова стал низким и чувственным. — Не можем же мы всюду ездить с ней — ведь у нас полно других дел!
Знакомая дрожь пробежала у нее по спине, но Регина вспомнила, что у нее остался еще один вопрос.
— Кстати, о Луизе — для чего тебе понадобилось устраивать ее встречу с его высочеством?
Маркус вздохнул. Потом, опершись о локоть, посмотрел жене в глаза:
— Я понял, что ты была права. Луиза имеет право услышать правду о своем появлении на свет, и лучше, если она услышит ее не только от меня. Впрочем, я уже и сам толком не знаю, где она, эта правда. Столько лет я корчился от ненависти к Принни, что перестал понимать, какой он на самом деле. Так что эта встреча не только в интересах Луизы, но и в моих собственных тоже.
— Саймон в шоке. — Регина быстро поцеловала мужа. — Ворвался к Айверсли в дом, стал кричать, требовать, чтобы ему объяснили, что происходит.
— И что ты ему сказала?
— Что сама ничего не знаю, естественно. Но не заметила, что его это обрадовало.
Маркус хмыкнул.
Регина откинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Ты, оказывается, очень хитрый, муж мой. И мудрый. Кстати, а что все-таки происходит?
Маркус захохотал.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но мне известно об этом ровно столько же, сколько и тебе.
Он вкратце пересказал ей свой разговор с Луизой, и Регина покачала головой:
— Как она собирается рассчитаться с Саймоном? Если это его высочество навел его на мысль поухаживать за Луизой…
— Знаю. Но она, похоже, уверена, что заставит его поплясать. Искренне надеюсь, что у нее получится.
— Я тоже.
Брови Маркуса поползли вверх.
— Но ведь он твой брат.
— Да. Но он поступил отвратительно. Очень надеюсь, что Луиза поставит его на колени.
— Как ты — меня? — тихо спросил он. И при этом без малейшего признака сожаления в голосе.
— О да! — соблазнительно улыбнулась Регина. — Обожаю, когда ты стоишь на коленях.
В глазах его сверкнул огонек. Опрокинув жену на спину, Маркус одним быстрым движением раздвинул ей бедра и встал между ними на колени.
— Вот так?
— Именно, — промурлыкала она.
— Сирена… — припав губами к ее губам, пробормотал он.
Почувствовав, как он толчком ворвался в нее, Регина решила, что в ней и впрямь есть что-то от сирены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125