— спросила Регина, заставив своего жеребца остановиться рядом с лошадью Маркуса. На лице ее сияла улыбка, от которой его сердце мгновенно растаяло.
Господи и все святые угодники, она была свежа, как вешний сад, еще влажный от утренней росы. Золотистые волосы, едва прикрытые кокетливой шляпкой, на фоне голубого шелка казались еще ярче, а серые глаза, словно решив позаимствовать у неба его цвет, тоже стали вдруг голубыми. Изящный наряд Регины украшал маленький букетик цветов. Маркус тяжело вздохнул — неудивительно, что половина мужчин в Лондоне потеряли из-за нее голову.
Сердце у него сжалось.
— Маркус, ау! Ты слышишь меня? У тебя ведь есть сад?
— Да, конечно. Но боюсь, с тех пор как Луиза уехала, он пришел в полное запустение. Вообще-то здешние сады и цветники находятся на ее попечении, а наш старенький садовник без нее как без рук. — Маркус пытливо вглядывался в ее лицо. — А тебе нравится копаться в саду?
— Нравится — только когда копаются другие, — с извиняющейся улыбкой созналась Регина. — А вот грязь под ногтями и слизняки приводят меня в ужас. Так что если ты рассчитываешь, что я возьму твой сад и цветник под свою опеку, то, боюсь, очень скоро они окажутся совсем заброшенными. — И вздохнула. — Похоже, никчемная тебе попалась жена, бедный мой Маркус. Остается только надеяться, что ты не начнешь очень скоро жалеть о своей свободе.
— Чушь, — хрипло буркнул Маркус, чувствуя, как в горле у него запершило. — Выкинь это из головы. Я ни о чем не жалею, уверяю тебя. И не пожалею. Просто найму нового садовника, вот и все. А вот найти себе новую жену будет потруднее.
Из конюшни к ним навстречу выбежал грум. И Маркус, спешившись, бросил ему поводья.
— Пойдем, милая, я покажу тебе свой сад. Это совсем близко. — И протянул к ней руки. — Может, он тебе понравится. И ты поймешь, что грязь и слизняки в общем-то не так уж страшны.
Бросив на мужа скептический взгляд, Регина позволила ему помочь ей спешиться. Они долго бродили по узким аккуратным тропинкам между клумб с цветами, которым отчаянно не хватало заботливых рук, но Регина упорно молчала.
Она явно давала ему понять, что в этом смысле рассчитывать на нее не приходится.
Они как раз обошли небольшой садик и спускались по склону холма в направлении цветущего розария, когда позади них вдруг раздался леденящий душу крик. Шарахнувшись от испуга, Маркус с Региной разом обернулись и увидели, как по склону холма, обхватив руками ногу, кубарем катится мальчишка лет семи. Из ноги его толчками бьет кровь.
Застыв на мгновение, Маркус только спустя какое-то время сообразил, что это сын садовника, страшный непоседа и егоза. Первой опомнилась Регина. Подлетев к захлебывающемуся от рыданий мальчику, она упала перед ним на колени и принялась осматривать окровавленную ногу. К тому времени как подоспел Маркус, она уже сорвала с шеи шарфик и, отыскав на земле небольшую дощечку, умудрилась сделать нечто вроде примитивной лангетки.
— Я… простите, милорд, — пролепетал малыш, заливаясь слезами. — Я только хотел увидеть… вашу леди, да свалился с изгороди и пропорол ногу. — Он повернулся к Регине. Его замурзанная мордашка была перекошена от страха. — Я ведь не умру, нет, а, миледи?
— Конечно, нет, — твердо заявила Регина. Вид крови, похоже, ничуть ее не пугал, во всяком случае, рваная рана не вызывала у нее ни страха, ни брезгливости. — Я видела раны и похуже, причем у совсем маленьких, и никто из них не умер, поверь мне. И никто не плакал. А такая царапинка, как у тебя, живо заживет, ты и глазом моргнуть не успеешь!
Ах да… кажется, она упоминала, что работала в госпитале, спохватился вконец растерявшийся Маркус.
— Чем я могу помочь? — неловко спросил он.
— Лучше всего немедленно отнести его в дом. И как следует обработать рану. Когда они подошли к задней двери флигеля, где располагалась кухня, они наткнулись на кухарку. Та, увидев из окна как хозяин несет на руках ее окровавленного сынишку, сначала пронзительно завопила, а потом кубарем кинулась им навстречу. За ней толпой неслись перепуганные горничные и судомойки.
— Тимми! Боже, спаси нас и помилуй! Тимми!
— Ничего страшного. — Регина обняла испуганную женщину за плечи, а Маркус внес мальчика на кухню.
Поспешно оглядев сына и рану у него на ноге, кухарка, похоже, убедилась, что молодая хозяйка говорит правду, и из груди ее вырвался облегченный вздох.
Регина, заметив посреди кухни стол, повелительно махнула мужу:
— Клади его туда. — Потом повернулась к кухарке: — Слушайте внимательно. Мне нужна иголка, крепкая нитка, много чистого белья — сухого и влажного. Лучше всего подойдет полотно, только чистое! И мазь Тейлора, если она у вас есть.
— Есть, миледи, как же не быть! — Кухарка метнулась к шкафу и принялась суетливо хлопать дверцами ящиков. — И иголка есть. И нитки найдутся — те самые, которыми я зашиваю животы фаршированным курам. Эти подойдут? — Тут ей на глаза попалась одна из горничных, и кухарка набросилась на нее с руганью: — А ты что стоишь, раззявив рот?! А ну живо беги за мазью! Видишь — ее светлость ждет!
Перепуганная девушка улетучилась. А дородная кухарка, подбоченившись, обернулась к сыну.
— Право слово, миледи, этот парнишка когда-нибудь вгонит меня в гроб! — запричитала она. — Дня не проходит, чтобы он не поранился! — И, смахнув слезы, принялась раскладывать на столе все, о чем просила Регина.
— Мальчишки все такие! — со слабым подобием улыбки кивнула в ответ Регина. — С ними одна головная боль!
Но стоило ей только взять в руки иголку с ниткой, как Тимми, только что вопивший благим матом, моментально побелел как полотно и жалобно заскулил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125