— Мне и в голову не могло прийти, что она не вернется, — небрежно бросил в ответ Саймон. — Она не произвела на меня впечатление человека, действующего необдуманно.
— Это только потому, что вы еще мало знаете свою жену, — вмешался в разговор подошедший к ним Оливер. — Заверяю вас, Хоуксмур, что те из нас, кто хорошо знает Ариэль, знакомы и со всеми ее прихотями и капризами.
— Тогда мне предстоит узнать много интересного, — ответил Саймон.
Он улыбнулся, и в улыбке его было что-то такое, от чего Оливер непроизвольно отдернул назад голову, словно на него бросилась кобра.
— Мне всегда казалось, что в разделенной радости мало удовольствия, — заметил на это Оливер.
Свидетели их разговора невольно затаили дыхание. Но граф Хоуксмур продолжал улыбаться:
— Щедрость — дар королей, Беккет.
С этими словами Саймон медленно, но решительно повернулся к нему спиной и зашагал прочь.
Глава 7
Рэнальф стоял на лестнице у входа в большой зал замка, глядя на толпу людей во дворе. Увидев идущую от конюшен Ариэль, он поспешно спустился по ступеням и решительно двинулся к сестре. Та пробиралась в толпе, сопровождаемая собаками, с озабоченным выражением на лице.
— Какого черта, где тебя носило? — яростным шепотом спросил Рэнальф, хватая ее за руку повыше локтя.
Собаки зарычали, но он не обратил на них внимания.
— Как ты посмела исчезнуть, не сказав никому ни слова! И где ты была? Отвечай сейчас же! — дернул он ее за руку.
Собаки снова зарычали, на этот раз предостерегающе. Рэнальф выругался себе под нос, но все же выпустил руку сестры.
— Какое имеет значение, где я была? — вопросом на вопрос ответила Ариэль. — Ведь я же вернулась.
— Но одетая словно простолюдинка! — прошипел Рэнальф сквозь стиснутые зубы. — Только погляди на себя. У тебя достаточно денег, чтобы одеваться прилично, как это и положено на торжестве по случаю бракосочетания, а ты бродишь у всех на виду в потрепанном костюме для верховой езды, да еще такая грязная, будто валялась с кем-то на сеновале… Боже, у тебя даже башмаки дырявые.
Ариэль бросила взгляд на юбку своего старого костюма для верховой езды. Действительно, она вся была перемазана грязью, к ней прилипли соломинки, а башмаки, хоть и не рваные, были в самом деле потрепаны и давно не чищены. Сегодня утром она чувствовала себя так неуютно под насмешливым взглядом мужа, что схватила из гардероба первое, что подвернулось под руку, не думая ни о каких последствиях.
— Думаю, ты хорошо погуляла в такое чудесное утро, женушка, — раздался спокойный голос Саймона.
Граф Хоуксмур пробрался сквозь толпу так тихо, что ни Рэнальф, ни его сестра даже не заметили его приближения. Услышав голос мужа, Ариэль взглянула на него с улыбкой, надеясь, что приход Саймона избавит ее от неприятного объяснения с братом.
— Я немного проехалась в двуколке. Простите за опоздание, но я заехала дальше, чем собиралась, и совершенно забыла про время.
— Что ж, чудесный способ выразить уважение своему мужу, — бросил сестре Рэнальф. — А потом вдобавок появиться пред всеми, одетой как какая-нибудь шлюха-крестьянка, валявшаяся на сеновале. Чтобы кругом говорили, что сестра графа Равенспира расхаживает как последняя трактирная потаскушка…
— Ладно, прекратите, Равенспир! — Саймон снова прервал гневную тираду Рэнальфа. — Такими публичными выговорами своей сестре вы лишь еще больше позорите свое имя.
Ариэль покраснела до корней волос, смущенная больше заступничеством мужа, чем выволочкой брата.
— Разве облик вашей жены не имеет отношения также к имени Хоуксмур? — Тон Рэнальфа был откровенно насмешливым. — Но может быть, Хоуксмуры в этом отношении не столь щепетильны?
— После того как я познакомился с вашим гостеприимством, я не могу позволить себе обращать внимание на подобные вещи, — невозмутимо парировал Саймон. Затем он повернулся к Ариэль, которая по-прежнему стояла рядом с ним, сгорая от смущения и досады. — Во всяком случае, вы правы в одном, Равенспир. Улаживать такие промашки жены — дело мужа, а не брата. Пожалуй, вы и в самом деле не совсем готовы принять участие в охоте, моя дорогая. Вероятно, вам следует сменить костюм на более соответствующий положению наших семей. Я уверен, что охотники смогут подождать еще несколько минут.
Ариэль повернулась и, не говоря ни слова, направилась в дом. Она низко опустила голову, чтобы капюшон скрыл ее пылавшие от стыда щеки. Это была одна из самых досадных ее слабостей: кожа молодой женщины была так нежна и прозрачна, что при малейшем поводе она заливалась румянцем. При этом собственное смущение усиливалось еще больше, так что получался заколдованный круг.
Но почему Саймон вмешался в их разговор? Все гневные упреки Рэнальфа отскакивали от нее, как горох от стенки, а приняв ее сторону, Хоуксмур сделал из мыши слона. К тому же на самом деле он был вовсе не на ее стороне. Он отправил ее привести себя в порядок, как отправляют несмышленого ребенка, севшего, перемазавшись, за обеденный стол в приличном обществе.
Однако когда Ариэль, войдя в свою спальню, посмотрелась в зеркало, она была вынуждена признать, что оба мужчины были правы. Волосы ее превратились в спутанный ветром колтун, лицо было покрыто слоем пыли с проселочной дороги, и эта же пыль покрывала ее потрепанный костюм для верховой езды, а юбка была перемазана грязью. «Но у меня были куда более важные заботы», — твердила Ариэль себе под нос, яростно сражаясь с пуговицами и крючками.
Оставшись в одной батистовой кофточке, она вымыла лицо, потом протерла влажной губкой шею и подмышки и стала приводить в порядок волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122