Я дождалась момента, когда все затихло, и вскарабкалась на крышу веранды, тянувшейся вдоль первого этажа. Неровно прибитые доски давали хорошую опору для ног, тем более что ловкости мне было не занимать.
В качестве черепицы крыша оказалась крыта плоскими раковинами, которые, конечно, не могли выдержать веса человеческого тела; они трескались и крошились под моими ногами, но балки все-таки, слава богам, не проломились. Я спугнула стайку птичек, устроившихся на ночь на карнизе, и они возбужденно зачирикали, подняв еще больший шум, чем треск раковин под моими ногами. Меня охватил страх. Я с яростью прошипела:
— Заткнитесь! Вы что, хотите, чтобы головорезы услышали?
Глупость, конечно, поскольку мой голос только увеличивал шум, но, как ни странно, он подействовал. Птички чудесным образом успокоились. Они по-прежнему жались друг к другу, и их глаза поблескивали в свете лун. По спине у меня побежали мурашки. Их молчание в ответ на мою мольбу казалось чем-то сверхъестественным.
Не менее странным было и то, что одна из птичек взлетела как раз к тому окну, которое было моей целью, и скрылась внутри.
Я забеспокоилась. Птичка? Уж не пользуются ли дун-маги помощью птиц? Мысль казалась смешной. Страх заставлял меня воображать всякую чепуху…
Я продолжала карабкаться.
Окно, когда я добралась до него, оказалось скрыто яростно сияющей завесой дун-магии. Смотреть и касаться ее мне было отвратительно, хоть я и знала, что вреда она причинить мне не может. Птичка — та же самая? — сидела на подоконнике; перышки ее были темными, а размером она едва ли превосходила уличного воробья. В лунном свете невозможно было разглядеть никаких деталей — всего лишь комок перьев.
Я подтянулась, перекинула тело через подоконник и обнажила меч. Птичка даже не пошевелилась, когда я лезла мимо нее.
Флейм действительно оказалась там. Она стояла в темноте посередине комнаты. У меня за спиной чирикнула птичка.
— Блейз? — прошептала Флейм, словно не веря тому, что это и в самом деле я. Винить ее в том, что она изумилась, я не могла; что удивило меня саму, так это как она смогла меня узнать: в комнате было темно. — Что, ради всех богов, ты тут делаешь?
— Ах, я просто проходила мимо и решила заглянуть. Посмотреть, все ли у тебя в порядке, знаешь ли. Не могла бы ты с помощью силв-магии зажечь свет? Я ничего не вижу.
Флейм выполнила мою просьбу, и посередине помещения повис круглый серебристый огонек. Одно из самых полезных применений силв-магии, как я всегда считала. Я огляделась. Комната была грязна, как хлев. Мебель отсутствовала, а чтобы добраться сквозь слой мусора до досок пола, потребовался бы плуг. Свет вспугнул бесчисленных насекомых.
Потом я посмотрела на Флейм. Как я и ожидала, подонки ее изнасиловали: все признаки были налицо. Цирказеанка стояла неподвижно, лицо ее было покрыто синяками, руки бессильно повисли. На рваной одежде виднелись пятна крови. Физические повреждения она, должно быть, уже устранила с помощью своей магии, но есть вещи, от которых не так легко избавиться…
— Ох, дерьмо… — тихо сказала я. Флейм опустила глаза: — Да.
Неожиданно я остро почувствовала, что я тоже женщина. Мне хотелось прижать Флейм к себе и утешить, но я понимала, что момент для этого неподходящий. Мне было нужно, чтобы Флейм проявила силу, а не дала волю эмоциям.
— Что случилось? — спросила я.
— Кто-то неожиданно обрушил на меня дун-заклинание, когда я пошла в уборную. Не знаю, кто это был. До сих пор не знаю. Он скрывал свое лицо, даже когда… — Флейм сглотнула. — Он велел своим головорезам притащить меня сюда. Я была полностью под действием дун-магии и ничего не могла… Он так дьявольски силен, Блейз!
— М-м… Да, я знаю. Чего он от тебя хотел? — За исключением очевидного…
Флейм показала мне свою левую руку. На коже между запястьем и локтем с внутренней стороны виднелась отметина. Я присмотрелась и нахмурилась. Запах был ужасным: не просто запах разложения, а миазмы самого зла. Только на обычную язву, порожденную дун-магией, эта ранка не походила. Она была красной, а не гноящейся, и хотя мой Взгляд показывал мне скорее следы заклинания, чем физическую реальность, рука Флейм казалась распухшей и воспаленной. Один взгляд на ранку наполнил меня невыразимым отвращением.
— Что это? — прошептала я, боясь услышать ответ.
— Зараза. След заклятия превращения.
Я непонимающе смотрела на Флейм, пытаясь вспомнить, почему это выражение кажется таким знакомым.
— Заклинание должно превратить мою силу силва в дун-магию. Оно должно сделать меня добровольной помощницей этого гада, пешкой в его руках. Однако часть меня, глубоко внутри, всегда будет помнить, чем я была, хоть я и стану его дьявольской приспешницей. Ты понимаешь, Блейз? — Цирказеанка подняла глаза, и я прочла в них отчаяние. — Постепенно яд распространится по всему моему телу, и я стану такой же, как он. И сделать я ничего не могу. Он собирается заставить меня совершать невообразимые вещи для него, с ним вместе…
Меня затошнило, как будто вывернув наизнанку желудок, я смогла бы избавиться от того ужаса, который родили во мне слова Флейм. Нельзя, чтобы с ней такое случилось! Она этого не заслужила! Я вспомнила другое время, другое место… были похищены дети-силвы. Ходили слухи, что им тоже уготована такая судьба, — но тогда я успела вовремя. Я услышала собственный голос:
— Сопротивляйся.
— Неужели ты думаешь, что я не стараюсь? Но у меня ничего не выходит. Моя силв-магия бессильна против такой мощи. Через несколько дней ты не узнаешь меня, Блейз. О, выглядеть я буду по-прежнему, но буду способна убить тебя — медленно и мучительно — и еще смеяться при этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119