Судя по ворчанию хозяина, Янко вообще не отличался надежностью. Телохранители Датрика все еще оставались в зале, трезвые и с подозрением на меня посматривающие.
Не обращая на них внимания, я попросила у хозяина кружку пива, и пока он наполнял ее из бочонка, поинтересовалась, давно ли Янко у него работает.
— Откуда, морской змей его заешь, мне знать? — услышала я сварливый ответ. — Несколько месяцев, наверное. А кажется, будто целую вечность. Этого хромоногого урода никогда нет, когда он нужен.
Вот тут-то я и поняла, что раньше привлекло мое внимание. Нога Янко… Меня затошнило еще сильнее. Одним глотком осушив кружку — в этом я действительно нуждалась, — я поднялась в комнату Флейм.
Цирказеанка, похоже, принимала гостей, хотя время, должно быть, шло к двум часам ночи. Ее комната была полна народа: Датрик еще не ушел, к нему присоединились Тор и Рэнсом, а взъерошенный и сонный дастелец — по-видимому, Руарт Виндрайдер — сидел на подоконнике. Я взглянула на Флейм, которая слабо улыбнулась мне, и с облегчением отметила, насколько лучше она выглядит. Девушка все еще была слаба, но румянец вернулся на ее щеки. Я бросила взгляд на Руарта, потом перевела глаза на Датрика. Флейм поняла мое безмолвное предупреждение, хотя ей и не были известны причины моего беспокойства. Она еле заметно кивнула, и я вздохнула с облегчением. Мне было нужно, чтобы Флейм догадалась, как важно скрыть от Датрика то, что Руарт обладает разумом, и я благословила богов за ту легкость, с которой мы с Флейм без слов понимали друг друга.
Теперь я могла обратить внимание на остальных. Датрик раздраженно хмурился, надутый, как выброшенная на берег рыба-кузовок; впрочем, не каждый смог бы заметить признаки его недовольства, хотя для меня они и были очевидны. Он стоял, высокомерно выпрямившись, брови его взлетели так высоко, что почти касались волос, а глаза обрели синеву грозовой тучи. Рэнсом, красный как рак, смотрел на него, стиснув кулаки. Руарт вертел головой, посматривая на советника то одним синим глазом, то другим. Тор прислонился к подоконнику рядом с дастелцем, сложив руки на груди; на его губах играла еле заметная циничная улыбка. Он единственный сохранял самообладание — до того момента, когда заметил выражение моего лица.
— Блейз, что случилось?
— Ниамор мертв. Дун-маг до него добрался. — Я повернулась к Датрику. — Ниамор был тем моим другом, о котором я тебе говорила. Думаю, он узнал, кто нам нужен. Это…
Датрик поднял руку, чтобы остановить меня:
— Давай продолжим этот разговор наедине, Блейз. Я оглянулась на остальных:
— Нет. С какой стати? Флейм и Новисс оба пострадали от его магии, а Тор — мой друг. — К моему удивлению, Датрик враждебно смотрел именно на Тора. Сначала я подумала, что его разозлил Рэнсом, теперь же поняла свою ошибку. Именно Тор вызывал раздражение, даже ненависть советника. За время моего отсутствия случилось что-то, что превратило прежнее безразличие хранителя в недоверие и приязнь. Я пожала плечами и продолжала: — Это Янко, слуга в гостинице.
Рэнсом не сразу понял мои слова, а когда понял, побледнел. На мгновение мне показалось, что он упадет в обморок. Тор нахмурился. Флейм вытаращила глаза. Датрик недоверчиво посмотрел на меня.
— Этот хромоножка внизу? — переспросил он. — Как такое может быть? Я не обладаю твоими способностями, Блейз, но ведь его уродство — наверняка следствие дун-магии: оно выглядит неестественным. Ни один злой колдун, особенно обладающий подобной силой, не позволит себе оставаться калекой. И я не могу поверить в то, что это просто иллюзия… да тебя иллюзия и не обманула бы.
Я покачала головой:
— Нет, это не иллюзия. Это его истинное состояние, по крайней мере, на данный момент. Я скорее думаю, что таково следствие его собственного заклинания: когда-то в прошлом он прибег к столь мощной магии, что не сумел с ней справиться, и она частично обратилась на него самого. Он превратился в калеку, был гораздо сильнее изуродован, чем сейчас, и лишился магической силы. Все, что ему оставалось, — это ждать.
— Как тебе известно, со временем сила восстанавливается. Подозреваю, что ждать ему пришлось многие десятилетия. Впрочем, теперь его сила возвращается к нему очень быстро, и он использует ее, чтобы придать нормальный вид своему телу. За то время, что я провела на косе Гортан, он перестал хромать, а его магия стала гораздо могущественнее. — Я вздохнула. — Я все время ощущала исходящее от него зловоние дун-магии, но думала, что это следствие наложенного на него заклятия. В конце концов, Взгляд меня не подвел. Я просто пришла к неверным выводам.
Пока я говорила, Руарт на подоконнике изображал взволнованную курицу: подпрыгивал, хлопал крыльями, чирикал.
Датрик не обращал на него внимания; сомневаюсь, чтобы он вообще заметил птичку. Тем не менее, я встала так, чтобы загородить от него дастелца, и сделала знак Флейм, надеясь, что она догадается отвлечь внимание от странного поведения птички.
Цирказеанка поспешно перевела то, что, должно быть, сообщил ей взволнованный Руарт.
— Может быть, он — Мортред Безумный?
— Ах, чепуха! — с насмешкой оборвал ее Датрик. — Мортред сто лет как мертв!
— Я слышала, что могущественные дун-маги живут очень долго, — спокойно возразила я. Мне начинало казаться, что в одном Руарт прав: Мортред жив и здоров. — Тот злой колдун, которого я убила в Перфе… восьмидесятилетние старики клялись, что он был уже стар, когда они сами еще не вылезли из пеленок… — Я оборвала фразу и напряглась. Тор встревожено смотрел на меня, а Руарт на подоконнике замер, словно прислушиваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119