Подобно тому, как ребенок играет в «горячо» и «холодно», он устремился туда, где мелькало меньше всего ночной нечисти, и попал наконец в место, где тварей не было вовсе. Еще несколько шагов — и он обошел несколько грубо привалившихся друг к дружке валунов, за которыми высилась ровная стена сплошного гранита. Таррант стоял там, его темная натура пожирала энергию ночи, прежде чем ею успевало воспользоваться какое-нибудь существо демонического происхождения. Вдалеке, едва видное отсюда, шумело море, омывая тяжкими валами гранитный остров; тишина стояла такая, что прибой можно было расслышать даже здесь.Поскольку Охотник явно не собирался спуститься с верхнего валуна, Дэмьен спрятал нож и взобрался к нему. Когда он поднялся на верхушку, Таррант не удостоил его и взглядом, да и вообще почти не отреагировал на его появление. Только сухо сказал:— У вас заражено плечо.Тихо выругавшись, Дэмьен присел и провел быстрое Исцеление. Вскоре его раны были промыты и зашиты.Изящные ноздри раздулись, вбирая ночные запахи.— А где кровь?— Это были всего лишь царапины, — заверил его Дэмьен. — Поганые здесь дела творятся, ничего не скажешь.— Местные порождения Фэа не в силах кормиться в городе. Вот они и собираются за воротами, дожидаясь, пока пища сама не придет к ним.Он неотрывно смотрел в южную сторону. Ищет признаков врага или просто любуется морем? Его профиль, более чем отчетливый в лунном свете, представлял собой пугающую и вместе с тем безупречную маску. «Как он владеет собой, — подумал Дэмьен. — Каждая волосинка на месте. Каждый дюйм кожи гладок и безукоризнен. И холоден, бесконечно холоден. Ничего удивительного в том, что самый обыкновенный солнечный свет может оказаться для него смертоносным».— Это правда? — спросил Дэмьен.— Что именно?— То, что девочка сказала про ваших детей? Что вы не всех убили?Ответ прозвучал еле слышным шепотом:— А вы разве сами не знаете?— Мне казалось, что знаю. Но теперь я в этом не уверен.— А что сказано в священных текстах?— Что вы уничтожили свою семью. Убили детей и расчленили тело жены. Только это.— Только это… — тихо повторил Таррант.Казалось, сама эта фраза позабавила его.— Но это так, — надавил Дэмьен.Охотник вздохнул:— Моего старшего сына в ту ночь дома не оказалось. Заночевал у соседей, как я припоминаю. Я не думал, что его жизнь имеет такое значение, чтобы пускаться за ним в погоню.— Остальных смертей вам хватило.Бледные глаза посмотрели на священника, искры в них показались в лунных лучах трещинами во льду.— Этого было достаточно, чтобы уговор вступил в силу. А мне ничего другого и не требовалось.— Вот оно как, значит?Отвернувшись, Таррант вновь уставился в морскую даль.— Так оно и есть, священник. Такова истина. Можете, если вам хочется, внести поправки в священные тексты. Святая Церковь от этого, несомненно, только выиграет.На миг Дэмьен онемел от изумления. А затем выпалил:— Ну и дерьмо же вы! Сами хоть это понимаете? — А когда Охотник промолчал в ответ, добавил: — Вы хотите убедить меня в том, что один из ваших сыновей в ту роковую ночь отсутствовал чисто случайно? Это было самым главным Творением за всю вашу жизнь, и вы спланировали его недостаточно тщательно для того, чтобы собрать под один кров всех подлежащих уничтожению жертв? — Он сплюнул себе под ноги. — Что же я, по-вашему, полный идиот?Охотник тихо хмыкнул:— Вы сами говорили про себя такое.— А я уверен, что вы сами решили оставить его в живых. Я уверен, что ваша единственная слабость заключается в тщеславии, и в тот раз вы этой слабости поддались. Род Таррантов был вашим высшим Творением, и вы не смогли устоять перед искушением посмотреть, как ваш сын сумеет распорядиться наследием — страной, властью, титулом — после вашего ухода. Речь не о милосердии, Охотник, а о еще одном вашем эксперименте вдобавок ко всем прочим. — Таррант промолчал. — Ну как? Прав я или нет?Серебряные глаза глянули на него — осуждающе и презрительно.— А зачем вы сюда явились?Дэмьен негромко ответил:— Хессет сказала, что девочка пользуется приливной Фэа.По голосу Тарранта он понял, как отвратительна тому такая возможность.— Вот как? Человечество наконец адаптировалось к этой силе.— А вас это, судя по всему, не очень удивляет.— У долгожителя вырабатывается особое зрение, преподобный Райс. Я родился в эпоху, когда посвященные появлялись крайне редко, и мне довелось наблюдать, как их количество возрастает с каждым новым поколением. Однако лишь у весьма немногих людей нашей породы имеются собственные дети, и к тому же Видение, как правило, не передается по наследству. Но какое же другое объяснение было бы здесь уместно? Эта планета изменяет нас, вырабатывает у нас общие признаки с аборигенами. Но приливное Фэа… это и впрямь нечто исключительное.Он покачал головой, сложив руки на груди. Все это выглядело на редкость человечно. И на удивление уязвимо.— Той ночью… — прошептал он.Дэмьену не было нужды спрашивать какой. Речь могла идти об одной-единственной ночи.— Той ночью мне показалось… если наш враг и впрямь Йезу… О Господи! — В попытке сохранить самообладание Таррант прислонился спиной к валуну. Может быть, на него нахлынули воспоминания? — У нас не было ни малейшего шанса, и вы сами прекрасно понимали это. Против одного из представителей этого клана — ни малейшего. Ни малейшего шанса против демона, который может заставить наши собственные чувства работать против нас. — Он сделал глубокий вдох, потом медленно заговорил: — Вот мне и показалось…И вновь наступило молчание. Вдалеке шумел прибой — и в этом шуме слышалось предостережение о грядущей буре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106