Йенсени слышит, как лязгает сталь о сталь: это выхватил меч, изготовясь к бою, священник, но он обречен на поражение еще до начала схватки. Слишком много противников, и они буквально повсюду, их мечи блещут в лунном свете, и крошечные звездочки на кончиках луков и еще более смертоносного оружия, а с моря меж тем доносится жуткий грохот…»Она проснулась настолько внезапно, что первые мгновения не могла дышать, целая минута ушла у нее на то, чтобы прийти в себя. Лампа в каюте была пригашена, вокруг стояла тьма, и девочка не сразу сориентировалась. Рядом с ней лежала ракханка, она заворочалась, как только Йенсени проснулась, явно ощутив испуг, овладевший девочкой.— Малышка! В чем дело?«Мне приснился страшный сон», — как же хотелось ей ответить такими словами. Но ведь это был не просто сон. Она знала это наверняка. И точно так же знала она, что Враг — которого она мысленно именовала именно так, с большой буквы, — подстерегает их именно в Вольном Береге, а вовсе не в Адской Забаве. Тот же самый Враг, который убил ее отца и который непременно убьет и ее саму при первой же возможности. Он окопался в Вольном Береге. Сейчас. Он затаился. Девочка не сомневалась в том, что дело обстоит именно так.— Это ловушка, — выдохнула она. Не без труда уселась в койке. Ее трясло так сильно, что удержаться в вертикальном положении было трудно, да и качка была скверной помощницей. — Нас ждут.Ракханка как-то странновато посмотрела на нее, а потом промолвила — тихо и спокойно:— Погоди-ка здесь. Я позову остальных.Йенсени, дрожа, забилась в угол, а Хессет отправилась за Таррантом и священником. Да, к девочке снизошло Сияние, но не сильное, и оно только увеличивало ее страхи. Да и что такое Сияние, как не окно в подлинный мир, в ужасный мир, окно в истинный мир там, где любая иллюзия была бы в тысячу раз предпочтительней? В это мгновение Йенсени была готова раз и навсегда отказаться от Сияния, если бы, конечно, такое было возможно. Так велико было охватившее ее отвращение, что она согнулась пополам и ее вырвало желчью как раз в тот миг, когда в каюту вбежали ее спутники.Священник сразу же подсел к ней.— Расслабься. Немедленно расслабься.Ласковыми словами и деликатными прикосновениями он помог ей избавиться от мучительных спазмов, и хотя она понимала, что здесь, на воде, прибегнуть к Исцелению он не может, ей все равно стало лучше от одного его присутствия. Боль в животе отпустила, и через несколько мгновений девочка смогла встать на ноги. Еще несколько мгновении — и с помощью священника она села в кресло и восстановила дыхание.— Вольный Берег. Западня. — И вновь ее затрясло, стоило ей произнести эти слова. Зажмурившись, она вновь увидела черные фигуры, подступающие со всех сторон… Сколько же их!.. Сияние тем временем стало еще сильнее — и она увидела силуэты этих людей, охваченные чем-то вроде огненной рамки. — Они ждут нас там, — выдохнула она. Девочка была готова вот-вот расплакаться. — Это ловушка!Она увидела, что священник посмотрел на спутников, но глаза ей застилали слезы, поэтому смысл этого безмолвного переглядывания от нее ускользнул. В конце концов первой заговорила Хессет:— Она спала.— И это ей, должно быть, приснилось, — подсказал Таррант.— Но это вовсе не означает, что она ошибается, — рявкнул священник.Он опустился перед ней на колени, ласковый, внимательный, может быть, даже любящий, и попросил ее пересказать все, что она увидела во сне. Так она и сделала. С паузами, с колебаниями, сама не зная толком, как облечь в слова ужасные видения. Закончив рассказ, она уронила голову на руки и часто заморгала, — и тут к ней подсела ракханка и прижала ее к себе, чтобы голоса детенышей-ракхов смогли утешить несчастное человеческое дитя.— Это всего лишь сон, — презрительно фыркнул Таррант. — Возникший в сознании испуганной девчонки и преподнесший ее страхи в виде зрительных образов. И ничего более.— Мне это не нравится, — пробормотал священник. — Мне все это крайне не нравится.Охотник хмыкнул:— Выходит, мы теперь руководствуемся снами? Не только собственными, но и снами полубезумной девчонки!— У нее есть не только это, — огрызнулся священник. — И вы это прекрасно знаете.— Знаю я только одно. Я выбрал Вольный Берег, потому что этот порт наилучшим образом соответствует нашим планам. И так оно и есть, пусть даже все сны на свете гласят прямо противоположное.— Но, насколько я понимаю, эта идея вам даже не принадлежит. Не так ли? Если я не ошибаюсь, ее высказал Москован…— Прошу вас, священник! Не считаете же вы меня откровенным глупцом! Прежде чем послать вас к Рану Московану, я подверг его столь основательному Познанию, что могу составить за него его собственную биографию. И на всякий случай я подверг его еще нескольким Творениям. Этому человеку предать нас так же трудно, как выйти в море не на борту корабля.Возникло долгое молчание, холодное и враждебное.— Послушайте. — Голос Тарранта обжигал не хуже льда. — С девочкой разбирайтесь как вам угодно. Но если нас где-нибудь и ждет засада, то наверняка в Адской Забаве, и у меня нет ни малейшего желания угодить в расставленные сети. Какие бы сны кому-нибудь из вас ни снились.И он ушел, печатая четкий презрительный шаг, — и даже в стуке захлопнутой им за собой двери прозвучали гнев и презрение. Йенсени поплотнее приникла к Хессет: в таком тепле ярость и ненависть не могли настигнуть ее. Детеныши ракхов тут же зашептались с нею на чужом языке, но она все поняла.«Отправляйся в Адскую Забаву, — внушали они. — В Адской Забаве полная безопасность. А Вольный Берег — это ловушка».«Я знаю, — мысленно ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106