— Поставлен, — сообщил кому-то ракх.За спиной у Дэмьена послышались шаги. Он попытался оглянуться, чтобы увидеть вновь прибывшего, но под таким нелепым углом и в столь скверном освещении разглядел лишь чью-то рослую фигуру в кроваво-красном плаще.Послышался скрип ключа в двери. Тяжелую дверцу отодвинули. Человек прошел в темницу и встал лицом к лицу с Дэмьеном.«О Господи…»Какой-то частью сознания он воспринимал все, как оно было или как оно казалось: перед ним в алом шелковом плаще, распахнутом на груди (открывая нечто более искусно пошитое, возможно, камзол), стоял сохраняющий стройность и осанку пожилой мужчина лет пятидесяти, может быть, шестидесяти. Тонкий золотой обруч на голове лишь оттенял седеющие виски, редеющие волосы, нездоровую кожу.И все это было страшно знакомым.На мгновение Дэмьен мысленно вернулся в земли ракхов. Опустился на колени перед Властительницей Лема, руки у него оказались связаны за спиной обыкновенной веревкой (чего бы он ни отдал сейчас за то, чтобы дело обстояло именно так). Он готовился пасть жертвой ее безумия, тогда как демон, стоя у нее за плечом, насмешливо нашептывал: «Пытка есть пытка».Хозяйка Лема и этот мужчина были одним и тем же человеком. Не в телесном смысле. И не в плане пола. И даже лица не были похожи друг на друга, да и любое внешнее сходство отсутствовало. Но их одеяние, их осанка, даже выражение лица! Следя за тем, как ступает этот человек, Дэмьен видел ее поступь; стоя перед ним, священник почувствовал себя вернувшимся в тот день, когда он тщетно ждал землетрясения, чтобы избавиться наконец от всяческих проявлений ее безумия.— Принц Изо Раши, — провозгласил ракх. — Суверенный властелин Килей, Шатаки и Черных Земель. — И затем добавил: — Называемый также Неумирающим.Нет, внешнее сходство отсутствовало. Может быть, они приходились друг другу родственниками? Женщина покинула этот край уже более ста лет назад. Могут ли двое людей настолько походить друг на друга, что после столетней разлуки их вкусы применительно к собственной одежде окажутся почти полностью идентичными? Это же чистое безумие! Это же невозможно!Однако именно так все и было.— Ну вот, — сказал Принц. Говорил он гладким, хорошо поставленным баритоном. — Вот воитель Божий, явившийся посягнуть на мой трон.Дэмьену кое-как удалось пожать плечами:— Сделал все, что смог.И вновь выражение, промелькнувшее на лице у Принца, показалось Дэмьену невероятно знакомым, — а чего бы он ни отдал, чтобы забыть об этом сходстве и обо всем, что с ним связано.— Так оно и есть, — подтвердил Принц. — Однако теперь, когда ваша попытка сорвалась, вы можете загладить причиненный вами ущерб, сослужив мне одну простую службу.— У меня ведь небольшой выбор, не так ли?— У вас вообще нет выбора, — заверил его Принц. — Что же касается страданий, которые это вам причинит… вот это уж зависит только от вас.Подавшись вперед, он взял голову Дэмьена в свои ладони — и положение столь пугающе напомнило то, что сложилось тогда в землях ракхов, что Дэмьена на миг охватила паника. Он попытался вырваться, увернуться, но наручники и прутья, к которым он был прикован, лишали его свободы маневра, а холодные руки сжимали ему голову сильно и властно. Йенсени рванулась было к ним, но Дэмьен, увидев это, успел крикнуть:— Нет! Оставайся на месте! Не вмешивайся!Да и действительно, чем бы девочка могла сейчас помочь ему?— Как это разумно с вашей стороны, — удовлетворенно пробормотал Принц.Дэмьен попытался хотя бы отвести глаза, однако не смог этого сделать. Попытался зажмуриться — но и это не удалось. Холодный взгляд голубых глаз мучителя приковывал его к себе, пригвождал его, насаживал как бабочку на булавку. «Откуда он черпает такую мощь?!» — в отчаянии подумал Дэмьен. Затем почувствовал у себя на щеке живое пламя: перстень Принца, вобравший в себя прирученное земное Фэа, производил Творение, называющееся Усмирением. «Подобно мечу Тарранта», — сравнил Дэмьен, слишком хорошо помня, что это за меч и на какие дела тот способен.— Расскажите мне о Джеральде Тарранте, — приказал Принц.Образы словно взорвались в мозгу Дэмьена — зрительные, звуковые, эмоциональные, — сплетаясь в единый узор воспоминаний. Охотник в своем Лесу. Сиани, абсолютно беспомощная у него на руках. Мучительная смерть ракха. Кровь. Страх. Отвращение. Его бросило в дрожь, когда все эти воспоминания нахлынули на него разом, когда все пережитое за долгий и трудный год слилось в одно-единственное мгновение. Мальчик, которого убил Таррант. Женщина, которую он запытал до смерти. Ужас, возникший при мысли о том, что необходимо отправиться ему на выручку, при мысли о том, что другого выбора не остается, и, значит, Охотник будет жить, мучить и убивать дальше, потому что он сам, Дэмьен Райс…— Нет, — выдохнул он. — Остановитесь, прошу вас!…А потом нынешнее путешествие, нынешнее чудовищное и заранее обреченное на провал путешествие: дни, и ночи, и схватки, и кошмары, и то мгновение на реке, то роковое мгновение, когда все его надежды пошли прахом и он посмотрел на Тарранта и понял — да, он сам понял, — что все кончено, что все их усилия пропали втуне, что все, кто погиб, погибли понапрасну, что Охотник в конце концов доказал, что он остается верен собственной природе, а природа его заключается в вероломстве…Сила, объявшая священника, внезапно отхлынула, и он, обмякнув, прислонился к прутьям решетки. Обессиленный, потрясенный, он смог теперь закрыть глаза. И хотя он услышал, как Принц отошел от него, у него не было силы посмотреть в ту сторону, да и желания тоже не было. И хотя он услышал, как открыли дверцу в решетке, он не посмотрел и туда тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106