Они шли и шли. Под утренним солнцем, залившим оранжевым светом восточную часть неба. Испытывая усталость и жажду и в то же время страшась остановиться, чтобы попить и отдохнуть, они продолжали путь, и каждый новый шаг давался им все труднее и труднее. Недавний лагерь и окружавшие его деревья остались позади уже через несколько минут, но темная напасть, сковавшая им руки и ноги, не отпускала и не ослабевала даже теперь. Пару раз им все же пришлось остановиться, чтобы отдышаться, а иногда Дэмьен задерживался, чтобы переложить девочку с одного плеча на другое, чувствуя при этом, как смертельная сонливость овладевает им вновь и вновь; и он понимал, что на любом привале, который затянется больше чем на минуту, он непременно уснет — уснет так глубоко и надолго, что здешние растения учуют его близость и откликнутся на него соответствующим образом.— Куда мы идем? — прошипела Хессет. Она глядела в сторону горизонта, где растянувшееся на много миль раскаленное базальтовое плато сливалось с не менее раскаленным утренним небом без какой бы то ни было разграничительной линии. Все вокруг невыносимо сверкало. — Может быть, нам лучше вернуться?Дэмьен подумал обо всем проделанном сегодня пути, обо всех милях, которые они прошагали ночью накануне.— Мы не сможем, — хрипло прошептал он.Они действительно были не в силах проделать обратный путь, во всяком случае, в своем нынешнем состоянии. Да если бы и были способны, что тогда?.. Их единственный шанс на выживание заключался в выходе на земли ракхов и в заключении союза с этим народом. Если им придется вернуться к людям (даже если предположить, что они сумеют сделать это), им только и останется, что ждать, пока Принц не разыщет их. Земли, населенные людьми, не предоставят им пристанища и не одарят союзниками в осуществлении их миссии.— Мы пойдем вперед, — ответил он, и хотя в янтарных глазах ракханки вспыхнул страх, она кивнула, правильно поняв смысл его слов.«Мы пойдем вперед — потому что у нас нет другого выбора».Миля за милей простиралась перед ними черная пустыня, час за часом они заставляли себя идти дальше, и дальше, и дальше во что бы то ни стало. Однажды, когда они устроили небольшой привал, чтобы утолить жажду из своих скудных припасов, Дэмьен осмелился присесть на какой-то камень — и тут же почувствовал, как оглушительная и усыпительная сила деревьев охватывает его — охватывает так неожиданно и так властно, что чашка, из которой он пил, выпала у него из руки и драгоценная влага расплескалась по земле. Разве что чудом он не уронил при этом Йенсени. Священник — как мог, поспешно — вскочил на ноги и посмотрел на камень, на который перед этим столь неосторожно уселся. На нем не было белых нитей, по меньшей мере, еще не было. Но у него не было сомнений в том, что они там непременно должны найтись, где-нибудь в глубине пористого вещества, — и стоило ему посидеть еще немного, корни очнулись бы, нагретые его жизненным теплом, и вырвались на поверхность.Вода. Ходьба. Еда. Безвкусная, наскоро проглатываемая пища. И вновь ходьба. Девочка, жаркой тяжестью навалившаяся Дэмьену на плечо; под этой — поначалу невесомой — тяжестью уже разламывается все его тело. Пару раз он пытался изменить позу, с тем чтобы нести ее поудобнее. Однажды Хессет даже шагнула к нему, всем своим видом давая понять, что готова подменить его, но священник пренебрежительно отмахнулся. И принялся укреплять себя в правильности выбранного решения: он и сильнее, и выше, и выносливее… хотя относительно силы и выносливости ракхов он на самом деле ничего не знал и вполне допускал, что они могут превосходить человеческие. Истина же заключалась в том, что на ходу он представлял себе, как прорастают смертоносные корни в маленьком теле и как они могут выбиться на поверхность, чтобы войти и в его собственное тело, — а тут-то он и вступит с ними в самую настоящую схватку; и у него не было уверенности в том, что Хессет окажется на это способна. И вот он нес девочку милю за милей, пока и руки и ноги у него буквально не запылали от нестерпимой боли; он нес ее, пытаясь не думать о том, каково это, когда тонкие корни вторгаются в твое тело, пытался не думать о том, какой покой настанет, когда и если они овладеют сознанием и погрузят свою жертву в глубокий, никогда не кончающийся сон…— Нам нужен Таррант, — прохрипел он.И ухватился за это имя как за спасительную соломинку. Таррант наверняка обладает иммунитетом, а если не обладает, то сразу же выработает его, что, по сути дела, равнозначно обладанию. Таррант наверняка сумеет вывести чужеродные корни из тела девочки — и, не исключено, из тел ее старших спутников — так, чтобы они не погибли в ходе этих усилий. Таррант спасет их, едва настанет ночь.Если они, конечно, до этого доживут.Часы проходили за часами, не принося ни отдыха, ни облегчения. Они забрели в ущелье вулканического происхождения, которое заставило их отклониться на несколько миль на восток. И это ущелье перешло в следующее, примыкающее к первому. Тропа все время оставалась узкой, частые землетрясения придали этим местам особый рисунок, и — при всех стараниях продвигаться строго на юг — это удавалось им далеко не всегда. Однажды им пришлось по узкому гребню обойти пропасть, а на головы нещадно светило солнце, светило прямо в лицо, и примерно через час мучительного перехода глаза у Дэмьена заслезились так, что он практически ослеп. И все же они шли все дальше и дальше. Дэмьен не осмеливался задаться вопросом, долго ли еще им придется идти или чего, собственно говоря, они надеются добиться. До ночи им ни за что не выйти к землям ракхов, и было ясно, что в здешних местах нет надежного убежища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106