— И сами увидите. Он использовал Принца, он использовал ракхов, а теперь… Прошу прощения, — отдельно обратился он к Катасаху. — Мне искренне жаль. Но как тебе известно, он не может питаться твоими соплеменниками. Поэтому их жизнь или смерть, строго говоря, не имеют для него никакого значения. — Он посмотрел на Дэмьена и сразу же отвернулся, словно страшась встретиться с ним взглядом. — Двенадцать веков назад ваши предки прибыли на эту планету. Их было тогда всего несколько сотен — и, следовательно, их было достаточно мало, поэтому, когда Каска принес Великую Жертву, это потрясло планету до самых глубин. А теперь, когда на планете Эрна живут миллионы людей и тысячи из них умеют Творить при помощи Фэа, никому в отдельности не удается достигнуть такой степени влияния. Ни один взятый в отдельности акт не может потрясти Фэа так, чтобы ее основные характеристики снова изменились. Но тысяча человек — или, возможно, сто тысяч — на такое способны. И четкий план действий, проводимый из одного столетия в другое, тоже способен.— Такова философия Истинной Церкви, — резко вставил Дэмьен.— Да. И Калеста следил за развитием вашей Церкви. Он многому научился у нее и у ее основателя. Он хорошо выучил урок, преподанный вашим Пророком, и применил его здесь в порядке широкомасштабного эксперимента. — Кэррил покачал головой, лицо его было мрачно. — И, к сожалению, этот эксперимент увенчался полным успехом.— Так что ему нужно? — перебил демона Катасах. — Чего он добивается?— Он хочет создать мир, который окажется способен утолить его голод. Мир, выплескивающий такое количество эмоциональной энергии нужного ему свойства, что Фэа воспримет эту энергию, сфокусирует ее, приумножит — и это, в свою очередь, изменит саму природу человека.— А чем он утоляет голод? — с вызовом спросил священник. Он пытался вспомнить, что именно рассказывал ему Джеральд Таррант о Йезу. — Какими именно сторонами человеческой природы? Поведай нам об этом.Демон напрягся, и на мгновение Дэмьену показалось, будто он не станет отвечать на этот вопрос. Но в конце концов тот заговорил:— Калеста питается той частью человеческой натуры, которая упивается страданием ближнего. Это, к сожалению, одна из универсальных характеристик. Калеста становится все сильнее с каждым новым проявлением такого чувства.— Вообще-то оно далеко не универсально, — возразил Дэмьен.— Вот как? Неужели вы можете назвать мне хоть одного человека, мужчину или женщину, которому никогда — я подчеркиваю, никогда — не хотелось причинить боль другому? Ни ребенком, спасаясь от насмешек со стороны старших, ни будучи влюбленным и досадуя из-за того, что предпочтение оказывается сопернику или сопернице, ни став отважным воином и отправившись в крестовый поход против тех, кто кажется ему врагом человечества? Разве вам, преподобный Райс, никогда не хотелось полюбоваться страданиями собственного врага? Принца, или Джеральда Тарранта, или еще кого-нибудь?Дэмьен поджал губы. И ничего не ответил.— Ступайте домой, — вновь воззвал к нему демон. — И как можно скорее. Спасти здешний край вы не в силах, да и никто другой не в силах, — так спасите хотя бы тех, кто вам дорог. Потому что Калеста обрушится и на них, в этом я не сомневаюсь. Он знает, что вы сможете вернуться на запад не раньше чем через год или около того, а за это время он способен совершить и изменить многое. А если вы будете отсутствовать еще более длительное время, если вы предоставите ему такую возможность… тогда к вашему возвращению в собственный мир сам этот мир станет, возможно, уже другим. Уж поверьте.— Месть, — пробормотал Катасах. — За вмешательство в его здешние дела.Демон кивнул:— К сожалению, это так.— А почему ты рассказываешь нам об этом, — внезапно заинтересовался Дэмьен. — Если тебе не разрешено вмешиваться в его дела, то почему ты предстал перед нами? Тебе-то во всем этом какая выгода?— А мне нравятся люди, — с легкой улыбкой на устах отозвался демон. — Со всеми их прихотями, причудами и блажью. Я получаю от них удовольствие. Поверьте, если Калесте удастся добиться своего, мне лично это ничем не угрожает. В конце концов, садизм — это всего лишь одна из разновидностей наслаждения. Но, конечно, я не слишком этому обрадуюсь. Пища, от которой не получаешь удовольствия, — это почти то же самое, что и полное отсутствие пищи. — Он вновь слегка помрачнел, хотя и не перестал улыбаться. — Разумеется, я кое-чем рискую. Кто знает, какие отклонения от предписанного Мать всех Йезу потерпит, а за какие немилосердно взыщет? До сих пор никто еще не осмеливался испытывать ее на сей счет. — Он пожал плечами, несколько искусственно. — Что ж, так или иначе, мы скоро об этом узнаем. — И, формально поклонившись ракху, Кэррил закончил речь: — К сожалению, капитан, твоему народу предстоит длительная и тяжелая борьба. Принц, воспользовавшись своими колдовскими возможностями, подверг ваше племя эволюции в соответствии с замыслом и потребностями Калесты, и пройдет долгое время, прежде чем вам удастся искоренить эту порчу. Тем не менее, если не произойдет человеческого вмешательства, вам это рано или поздно удастся. К сожалению, я ничем не могу вам помочь.— Ты уже помог, объяснив мне все это, — глухо проворчал ракх. — Спасибо.Демон повернулся к священнику. Его тело начало растворяться в воздухе, на смену материальным клеткам пришла куда более призрачная субстанция. Сквозь его тело уже просвечивало пламя лампы, до сих пор остававшейся на заднем плане.— Мое семейство является симбиотическим, а не паразитическим, — объяснил он Дэмьену. — И некоторые из нас гордятся этим различием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106