Я прикинула, успею ли я его схватить, но не пошевелила и пальцем. Интересно, к чему она клонит?Каролина медленно отпустила конверт и издала легкий, печальный вздох: – Вот, читай! Но если ты хочешь показать мне… как своей сестре… что ты мне доверяешь… то ты подождешь, пока мы сядем в поезд.Каролина сделала паузу, стараясь поймать мой взгляд. В ее глазах была грусть, они смотрели нежно и доверчиво. – Я бы оценила это по достоинству!Я не отвечала и по-прежнему сидела, не двигаясь. Каролина снова вздохнула.– Конечно, ты вольна поступать, как сочтешь нужным…Она опять протянула руку к письму и медленно пододвинула его ко мне: одно движение – и письмо окажется у меня. Но я не двигалась. Тогда Каролина выпустила его. Медленно и с нежностью она протянула мне свою маленькую мягкую ручку. Я взяла ее, оставив письмо на диване.– Спасибо, сестра, – шепнула Каролина.Я не могла выговорить ни слова, я была и тронута, и обеспокоена одновременно. Что все это значит? Я напоминала себе актрису второго плана, которая вдруг получила слишком большую роль и, ослепленная блестящей игрой примадонны, сбилась с текста. Я была уничтожена, моя рука, словно неживая, лежала в руке Каролины. Я была никудышной актрисой и потому безвольно ждала, что будет дальше.Я волновалась, чувства переполняли меня.Внезапно Каролина вскочила и звонко рассмеялась:– Значит, не зря я писала про философию!Волшебство разрушилось, я тут же пришла в себя.– Но ведь все это хвастовство. Это ужасно…– Почему? Похоже, в замке мое письмо произвело впечатление.Я не могла удержаться от смеха: ее радость была так заразительна, что я отбросила все опасения. Пан или пропал. Мы сидели в обнимку, хихикая, как два ребенка.Но почему же хозяева уступили? Почему согласились взять двух девушек?Может быть, вместе с нами они пригласят и молодого человека?Каролина ничего не ответила: я все увижу сама, когда мы приедем в замок. Она пожала плечами. Ведь нас пригласили – вот что главное. Нужно поскорее отправляться в путь.В письме говорилось, чтобы мы дали телеграмму о приезде: нас встретят на станции.– Что до меня, то я готова ехать хоть завтра! – сказала Каролина.Я позвонила бабушке и сообщила, что все устроилось.– Мы едем в Замок Роз, решено! – крикнула я. – Сначала они хотели пригласить девушку и молодого человека, но потом передумали. Нас уже ждут!Бабушка нас поздравила, но снова задумалась о том, что же ей приходилось слышать о замке раньше.– По-моему, с замком связано какое-то трагичное событие, только очень давнее. Наверняка сейчас там живут уже другие люди.В деревне у нас телефона не было. Я позвонила в лавку и попросила отправить кого-нибудь к маме и передать ей, чтобы она скорее позвонила домой. Но звонить мама не стала, а вместо этого приехала первым же автобусом, оставив Надю и Ловису в деревне.С тех пор все пошло как по маслу.Эстер, новая горничная, приехала на следующий лее день. А еще через день мы с Каролиной отправлялись в путь. Мы уже дали телеграмму в замок и сообщили, с каким поездом нас ждать.Мама помогла нам уложить вещи.Я думала, что теперь должна одеваться так, как одевалась у нас Каролина: синее платье и белый фартук по будням, черное платье и кружевной фартук по воскресеньям и праздникам. Но мама рассудила иначе. Ведь нас приглашают в качестве компаньонок, а не горничных, так что и одеваться мы должны как обычно. У хозяев могут быть какие-то особые пожелания, но это выяснится только по приезде.Мама также предложила осмотреть гардероб Каролины: может, ей понадобится что-то купить? Но Каролина отказалась. У нее есть все, что нужно. К тому же вещи уже уложены.Каролина привыкла жить не дома, и скорый отъезд был ей не в диковину. Но я расставалась с домашними впервые. И потому волновалась. А Каролина все повторяла:– Я ведь с тобой…Как раз сейчас это было слабым утешением. В глубине души я боялась именно из-за нее. Я боялась оставаться с ней наедине вдали от дома. Мысль о замке словно околдовала ее. А ведь мы задумали все ради того, чтобы побыть вдвоем и лучше узнать друг друга. Вот для чего мы отправлялись в путь. Неужели она про это забыла?Каролина словно вошла в транс.Я ее больше не интересовала.Отныне Каролину занимали только дети – обитатели замка. Остальные словно перестали существовать.Детей, как мы узнали из письма, звали Арильдом и Розильдой.Розильда – это, конечно, совсем не то что Берта.Живя на хуторе, вполне можно называться и Бертой. Но называться Бертой в замке – да еще в Замке Роз – мне было неловко.Мне никогда не нравилось мое имя, но в последнее время я не страдала из-за него так сильно. Каролина умела произнести его так, что оно звучало почти красиво. Но делать это умела только она…Арильд, Розильда – и Берта! От одной мысли об этом у меня по спине бежали мурашки.– Можешь назваться как-нибудь иначе, – сказала Каролина.Как это? Ведь она уже написала, что меня зовут Берта!– Ну и что? Может, у тебя несколько имен. Они ведь понятия не имеют, кто ты. Называйся как хочешь!У нее все так просто! А вот у меня – нет. Я не актриса, я не могу перевоплощаться то в того, то в другого, мне приходилось мучиться с той Бертой, какая у меня есть.Ничего тут не поделаешь. Больше мы об этом не заговаривали.Каролина также предложила, чтобы все наши письма приходили до востребования. В замок наверняка приходит много почты, и одно письмо может легко затеряться. Если же мы будем забирать почту сами, то беспокоиться об этом не придется. Кроме того, у нас появится повод для ежедневной прогулки – хотя бы в этот час мы сможем быть наедине.Я горячо с ней согласилась. Нам действительно необходимо сделать так, чтобы иногда нас оставляли с глазу на глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101