Таким образом, ты всегда помнишь о том, где ты находишься. Ты помнишь о том, что находишься взаперти. Отсюда тебе не выбраться. Поэтому ты никогда не чувствуешь себя по-настоящему свободным, глядя в окна, каким бы прекрасным ни был открывающийся оттуда пейзаж.Арильд вздохнул.– Я чувствую себя как тюрьме – сказал он.На это мне ответить было нечего, поэтому беседа остановилась. Мы молча шли по коридору. Словно мы оба перестали доверять своим голосам. Внезапно в воздухе повисла какая-то тяжесть. Мы заговорили шепотом. Иногда перед нами откуда ни возьмись появлялись преданные слуги и точно также внезапно исчезали.Я устала и задержалась у одного из окон.– Наверно, я пойду к себе наверх, мне надо немного отдохнуть перед ужином.– Конечно. Не стану задерживать.– Мне было очень приятно…И тут мой взгляд упал на опушку леса.Я увидела Розильду и Каролину. Розильда сидела у мольберта и рисовала, а Каролина стояла, прислонившись к дереву, глядя на картину. Вид, как всегда, был прекрасный. Я раздумывала о том, как заманить к себе Каролину, чтобы поговорить с ней. И тут немного поодаль от них между деревьями я увидела белую фигуру. Розильда и Каролина были настолько поглощены друг другом, что, по всей вероятности, ее не замечали. Вспомнив о белых тенях на картинах Розильды, я невольно вздрогнула.– Кто это? – спросила я Арильда.– Вы разве не видите? Это же Розильда и Каролина.– Да, но кто стоит немного поодаль? Там, позади, среди деревьев.– Я никого не вижу.Когда я снова посмотрела туда, фигура исчезла, среди деревьев никого не было. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Только поздним вечером мне удалось остаться наедине с Каролиной. Розильду я видела мельком за ужином. Поговорить нам толком не удалось, но мне показалось, что она очень рада моему возвращению. О пропавших блокнотах она не сказала ни слова, и я уже понадеялась, что эта неприятная история осталась позади.Однако все было не так уж и гладко. Скорее наоборот, все стало только хуже, и Каролина была серьезно огорчена. Вместе с Розильдой она ходила в ту комнату в башне, где хранились блокноты, и своими глазами видела, что не хватает почти целой полки. Сегодня часть блокнотов опять стояла на своих местах, но теперь исчезли другие.– Ну и что с того! Должна же она понимать, что я просто не могла их взять! Ведь все это время меня здесь не было!Каролина грустно посмотрела на меня.К сожалению, это ничего не доказывает. Блокноты появились на полке сегодня после обеда, как раз когда я вернулась в замок, а исчезли они, когда я уехала. И это только укрепило Розильду в ее подозрениях. Я запросто могла прокрасться наверх и поставить их на место, как только приехала.– Но если и так, хорошо, допустим, я поставила их на место, но уж наверно я не стала бы брать новые?Каролина покачала головой. Она-то, конечно, со мной согласна, но с Розильдой ничего не поделаешь.– Но ведь всю вторую половину дня я была вместе с Арильдом. Разве она об этом не знает?– Знает, но ведь сначала ты пошла в свою комнату разобрать вещи.– Да, ну и что? Я там пробыла минут двадцать. От силы полчаса.– Добежать до комнаты в башне можно за несколько минут.– Но ведь тогда бы меня увидел Арильд! Он все это время ждал меня в коридоре.Но все было впустую. Мне вовсе не обязательно проходить мимо Арильда. В моей комнате две двери, так что я спокойно могла незамеченной прокрасться в комнату в башне.Кроме того, никто не знает, с какого времени Арильд меня дожидался.Я в полном отчаянии смотрела на Каролину. И что она на самом деле обо всем этом думает? Это же бред чистой воды.– У меня такое чувство, будто ты изо всех сил ищешь доказательства того, что это я брала блокноты. И это вместо того, чтобы мне помочь.– Ты о чем? Я что, должна утешать тебя, когда на самом деле надо быть начеку? Думаешь, это может помочь? Я тебе верю, но сейчас речь идет о том, чтобы и других заставить поверить, что это так.– Но теперь, когда все меня подозревают, почему они держатся так дружелюбно? Почему Арильд мне ничего не сказал?– Они же воспитанные люди. Как будто ты не знаешь. Ты ведь сама воспитана в том же духе. Надо быть вежливым, нельзя показывать, что ты думаешь на самом деле, это дурной тон…Я потеряла дар речи. Конечно же, все мы должны быть чуткими и внимательными к людям и во всем проявлять такт. Но притворству нас никто не учил, по крайней мере сознательно. Ведь это совсем другое. Надо же различать деликатность и лицемерие. А улыбаться, когда в душе у тебя таятся мрачные подозрения, – по-моему, это лицемерие.– Но ведь вы именно так и делаете, – сказала Каролина.С ней-то все понятно. Мне давно уже известно, что Каролина думает о нашем воспитании. Но вот уж кому-кому, а ей насчет притворства лучше помалкивать.Но времени ссориться не было. Она и вправду расстроилась из-за того, что все так получилось. Единственное, чего я не могла понять, так это почему она не встретила меня на станции, если знала, что дело зашло так далеко.– Почему ты меня не встретила?– Потому что выглядело бы это по-идиотски.– Вот этого я не понимаю.– Неужели не понимаешь?– Нет.Ну как же. Каролина сказала, что, если бы она помчалась мне навстречу, все бы подумали, что она тоже считает меня виноватой и хочет обо всем предупредить. Все только этого и дожидались. Вера передала ей от меня привет и тут же предложила поехать с экипажем на станцию. Но Каролина поблагодарила и отказалась.– Так что теперь я надеюсь, они поймут, что хотя бы я убеждена в твоей невиновности. Я-то знаю, что делаю.Да, она действительно права. Каролина все предусмотрела. Но все равно, она должна была доказать Розильде, что я ее блокнотов не брала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101