Но так или иначе – я этого не сделала. Я боялась Каролину.Я украдкой взглянула на Арильда.А что случится, если он узнает, что мой брат на самом деле девушка? Может быть, дружба перерастет в любовь? Или ненависть?Мой взгляд упал ему на руку.Арильд положил ладонь на небольшую скрипку, лежавшую рядом на сиденье. До сих пор я ее не замечала, но теперь он легонько барабанил пальцами по деревянному корпусу инструмента. У Арильда были изящные длинные пальцы и тонкие кисти.– Что случилось? Почему вы так странно смотрите?– Вы играете на скрипке?– Играю, но только для себя. И теперь не так уж и часто.– Значит, это вы играли в сарае некоторое время назад?Да, это был Арильд. Иногда он ездит туда, чтобы остаться наедине со скрипкой. Может показаться, что замок такой большой, и там с таким же успехом можно побыть одному.– Но почему-то скрипка звучит совсем по-другому в этом насквозь продуваемом сарае.Он улыбнулся мне, обрадовавшись, что беседа возобновилась.Я улыбнулась в ответ, мне самой стало легче.– Я долго стояла под дубом и слушала. Это было так прекрасно.– Да, сегодня получилось неплохо…– Даже дождь не помешал?Он засмеялся.– Да, даже несмотря на дождь… Удивительно, что дома я никогда не добиваюсь такого звучания. Я пробовал играть в замке, но повсюду звук становится какой-то пустотелый.– Может быть, дело в акустике?– Нет, это связано со мной…Он на секунду замялся.– Может быть, вам интересно, с чего это началось?Я кивнула, и Арильд, глядя в окно, начал рассказывать. Говорил он медленно, в голосе его была какая-то мечтательность.– Однажды, когда мы с Розильдой были детьми, мы отправились на веселую прогулку – придумал это отец. Мы представляли себе, будто сбежали из замка. Отец часто бывал зачинщиком таких небольших приключений, а в тот раз ему удалось уговорить маму присоединиться к нам. И целью нашего путешествия был как раз тот самый сарай. Мы забрались на чердак, где хранится сено, – как будто мы там прячемся. Мы зарылись в сено и прижались друг к другу. У мамы была с собой корзина с соком и пирожками. Потом она достала скрипку и стала играть и петь нам. Она пыталась и меня научить играть на скрипке…Он замолчал, погрузившись в мечты, мысли его были где-то совсем далеко; улыбаясь самому себе, Арильд поглаживал скрипку и нежно смотрел на нее.– Это та самая маленькая скрипка. Нам было так хорошо вместе… Мне кажется, что в тот раз мы все были счастливы, вся наша семья. И мама тоже… – Он опять помолчал, а затем мягко произнес: – Да, и мама тоже… ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Рано утром, за день до того, как я должна была ехать на конфирмацию Роланда, в моей комнате неожиданно появилась Каролина. Она была бледной и продрогшей, терла кончиками пальцев веки, как будто хотела прогнать неприятное видение.– Ночью я опять видела этот сон. Ты понимаешь, о чем я? – прошептала она.Вздрогнув, она медленно присела на край кровати. Я накинула одеяло ей на плечи и приготовилась слушать. Мне было так ее жалко.Иногда Каролине снился совершенно непонятный сон. Впервые она увидела его на третью ночь в Замке Роз, и с тех пор сон стал ее преследовать. С одинаковыми промежутками времени он возвращался вновь и вновь. Я всегда видела по ней, что этот сон приснился ей опять. На следующее утро Каролина всегда выглядела совершенно разбитой, бледной и продрогшей. Но когда она начинала рассказывать, то постепенно приходила в себя. Каждый раз в ее рассказе появлялись все новые детали. А потом она обо всем забывала, пока сон не повторялся вновь.И в каких бы отношениях мы с ней ни находились, даже если они были как никогда напряженными, после этих снов она всегда приходила ко мне. Больше она ни с кем об этом не говорила.Попытаюсь передать, как звучал рассказ Каролины.Ей снилось, что она подходит к потайной комнате в замке. Сон всегда начинался с того, что она внезапно оказывалась перед закрытой дверью. Ей немного боязно, но она стучится туда. Все это время ее не покидает неприятное чувство, будто за дверью ее ждет что-то, с чем она уже сталкивалась раньше, но теперь забыла или просто не хочет об этом вспоминать. Она одновременно знает и не знает о том, что должно произойти.Она стучится в дверь, но никто не отвечает – она заранее знает, что так и будет. Дверь не заперта, надо просто войти внутрь – это ей тоже известно.Как только она входит в комнату, она тотчас понимает, где очутилась, – во сне это место кажется ей хорошо знакомым, но это только во сне, наяву она никогда не бывала в этой комнате. Ей страшно, она в испуге оглядывается по сторонам.Она стоит посреди небольшого кабинета, перед ней раскрытые створки дверей, ведущих в большую залу, которая также хорошо ей знакома, но она не любит здесь бывать. Она понимает, что ей приходилось ходить сюда прежде. Она единственная во всем замке знает о существовании этой комнаты.Теперь об этой комнате все забыли. Кто здесь когда-то жил – ей неизвестно. Кроме Каролины сюда больше никто не ходит, да и она, как уже было сказано, делает это не по доброй воле. Но она должна сюда приходить. Она не понимает, кто или что принуждает ее это делать, но знает, что если не послушается внутреннего голоса, который с равными промежутками времени повелевает ей посещать комнату, то случится большое несчастье. Она должна сюда приходить. Ей просто-напросто от этого никуда не деться.Комната красивая, светлая и просторная, ничто в ней не предвещает опасности. Несмотря на это, Каролина только после неимоверных усилий заставляет себя переступить порог. Кровь застывает в жилах, щеки бледнеют, а лоб покрывается холодным потом. Мускулы коченеют и превращаются в лед;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101