И в этом случае те, кто записался слишком поздно, не сумеют попытать своего счастья. День короток, и стемнеет задолго до того, как мы приблизимся к концу нашего списка.
Что-то вспыхнуло в глазах Джона. Может, это была его неприязнь к Пемброку, но Иэн думал иначе, поскольку его на мгновение пронзил холодный взгляд короля.
— Я понимаю, — продолжал Джои. — Это было бы в высшей степени несправедливо. Многие из тех, кто приехал слишком поздно, проделали долгий путь, чтобы принять участие в нашем состязании. Мне очень жаль отказывать вам, сэр Томас. Вы прекрасно поработали, и мне доставило бы удовольствие увидеть вас снова в бою. Но для вас еще не все потеряно. Может быть, как-то иначе удастся вернуть вам Вестфилд.
Эта последняя фраза давала понять, что разговор окончен. Сэру Томасу оставалось лишь поблагодарить короля и отправиться восвояси.
— Ваша жена, кажется, неплохо повеселилась, — обратился затем Джон к Иэну.
Он, без сомнения, намекал, что Элинор не беспокоило то, что происходило с ее мужем. Губы Иэна слегка скривились. Джон сам закрыл ему путь к ревности, предложив ей другого мужа. Даже если бы она ненавидела Иэна, но он был все-таки лучше, чем Фулк де Кантелю или Генри Корн-хилл.
— Я надеюсь, она и продолжает наслаждаться зрелищем, — ответил Иэн, но в голосе его внезапно возникло какое-то напряжение.
Ему только что пришло в голову, почему король так забеспокоился насчет последних участников соревнования. Он снова поклонился и мягко тронул лошадь. Может быть, это пот высыхал на его теле, но ему внезапно стало холодно. И Фулк, и Генри — оба были прекрасными бойцами. Они, как никто, проявили сноровку и испытали бы настоящую радость, поваляв Иэна в пыли. Они были здесь, при дворе, хотя Иэн не видел их, вероятно, потому, что они избегали его.
Почему же их имена не появились в начале списка? Потому что они надеялись, что к концу состязаний он совершенно ослабнет. Уставший человек на вымотанном коне — легкая добыча. Как сквозь туман Иэн услышал призыв к очередному бою. Они хотят убить его, подумал он. И Элинор будет предложена в качестве трофея на следующий день?
Крик боли и рев толпы привлекли внимание Иэна. Он увидел только окончание боя: вспоротый живот, бледно-розовые кишки, вывалившиеся наружу, и ярко-красная кровь. Но он знал, как это случилось. Неправильно наклоненный щит направил острие копья в мягкий живот вместо того, чтобы оно скользнуло по ребрам.
Боль в левой руке заставила его стиснуть зубы. Неправильно наклоненный щит… Нет, это не страх смерти заполнил Иэна в этот момент. Это было то странное замечание о том, что Элинор веселилась. Она веселилась, потому что ее муж был до сих пор победителем. Элинор очень гордая. Она не забавлялась бы, видя умирающего мужа, и не веселилась бы, видя, как его втаптывают в грязь.
Раз мысли Иэна не несли облегчения ни уму ни сердцу, стоит ли удивляться, что вскоре после того, как с поля унесли умирающего рыцаря, защитника короля вновь вызвали на поединок. Оуэн был уже наготове с копьем, бормоча угрюмо, что если и это сломается, то он проткнет себя тупым концом. Иэн сумел выдавить из себя улыбку и произнести, что это не вина Оуэна, но мысли его были не об оруженосце. Он чувствовал себя странно нервозным, словно первый раз в жизни участвовал в турнире. Он не испытывал страха ь том смысле, что боялся быть раненым или убитым. Он нервничал от того, что боялся выставить себя на посмешище.
Мысли Иэна настолько сконцентрировались на всевозможных глупостях, которые совершали неопытные рыцари и которые вызывали в нем смех, что сам чуть не совершил еще большую ошибку при первом столкновении. Он настолько неудачно нацелил копье, что оно зацепилось за копье противника и едва не вырвалось из его руки. И хотя он сумел удержать оружие, а зрители, по-видимому, решили, что с его стороны это был какой-то неудавшийся трюк, смеха не последовало. Иэн почувствовал, как разгорячилось его лицо под шлемом, но его позор был его личным делом. Привело бы это смущение к еще большей неловкости в дальнейшем, Иэну узнать не удалось. На втором сближении он понял, почему не потерял копье в прошлый раз. Ни один соперник, которых он много перевидел за день, не мог сравниться с этим по неумелости. Защищался он неправильно, в седле сидел ужасно — по правде говоря, его вообще не должны были допускать к состязаниям. Какой идиот посвятил в рыцари этого идиота?
Полностью избавившись от собственного комплекса неполноценности, Иэн хитро направил копье между туловищем соперника и его щитом — так открыта была его защита — и просто целиком вынул его из седла. Затем он пренебрежительно опустил его — безболезненно и достаточно аккуратно — на землю. К его немому изумлению, эта изящная и комичная сцена была встречена лишь криками и смехом простолюдинов.
Вместо того чтобы вернуться на свое место, он подъехал к Солсбери. Граф улыбнулся, пожал плечами и, предложив ему наклониться пониже, повторил имя, которое Иэн сразу не уловил. Теперь все стало ясно. Это был один из незаконнорожденных сыновей Джона. Прежде чем Иэн успел что-то сказать, герольды вновь вызвали защитника короля. Солсбери беспомощно взглянул на Иэна.
— Мы при первой же возможности дадим вам отдохнуть, — пообещал он. — К счастью, нашлось несколько благородных людей, которые хотели вызвать вас, но нашли причины не делать этого. Но есть много других…
Это было все, что он и Пемброк могли сделать. Иэн поднял руку в качестве приветствия и отправился за новым копьем. Неожиданная встреча с придурковатым, полным самомнения сыном Джона восстановила в нем силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163