Она не знала, действительно ли она очистила его мысли от той потерянной любви или просто повернула их в более приятное русло, но лицо его просветлело. Он притянул ее к себе и поцеловал, что дало Элинор повод перейти от слов к делу. Она с чувством ответила ему и тут же отстранилась.
— Ежик, — заметила она. — Правда, я никогда не целовала ежей, но представляю, что это должно быть примерно так, как целовать тебя сейчас. Давай позовем брадобрея, чтобы он побрил тебя, Иэн. О небо, посмотри в окно — мы наверняка пропустили уже две мессы.
Будь это первый брак Элинор, знатные леди и джентльмены пришли бы рано утром, чтобы разбудить жениха и невесту и проверить окровавленные простыни как свидетельства девственности невесты. Поскольку такого свидетельства едва ли можно было ожидать от женщины, которая была уже тринадцать лет замужем и родила четверых детей, пришлось обойтись без этой второй части ритуала брачной ночи.
— Ты хочешь, чтобы я тебе перевязала ногу, или сначала побреешься? — спросила Элинор, резко хлопнув в ладоши, призывая служанок.
— Я обойдусь без перевязки, — уверил Иэн, неохотно выпуская ее.
Элинор откинула покрывало и залилась смехом.
— Я навешу на твое орудие замок и запру на ключ. Как ты еще смеешь жаловаться на недостаток сил?
Но глаза ее уже переместились на его колено, и она поняла, что Иэн говорил правду. Хотя весь вчерашний день шина была снята, опухоль практически исчезла, и даже синева немножко побледнела. Колено заживало. Все еще смеясь, она снова накрыла его одеялом и отправила одну из служанок за оруженосцами.
— Твоя готовность к исполнению супружеского долга шокирует Гертруду и Этельбургу, — поддразнила она. — Ты ведешь себя нескромно. К тому же я не хотела бы, чтобы они подумали, будто я совсем не удовлетворила тебя и ты оставался в таком печальном состоянии всю ночь.
С этими словами она выбежала из комнаты, оставив своего мужа одновременно в отчаянии и очарованного. Одно было ясно: он, похоже, не утомится, даже если проведет всю зиму с Элинор в замке. Без сомнения, она сумеет найти какие-нибудь новые хитрые способы развлечь его, но сегодняшнее утро было не для подобных шарад. Как хорошо, подумал он, вылезая из кровати, что Элинор послала за оруженосцами. Без сомнения, они окажутся полезны, чтобы натянуть на него одежду и доспехи, — правда, при условии, что кто-нибудь из них знает, где его одежда. Иэн-то точно не знал. Последние пять дней за ним ухаживали Элинор и ее служанки. Все, что он знал, это то, что каждый раз, когда ему необходимо было одеваться, перед ним возникали великолепные наряды, каких он прежде никогда и не видывал. Правдой было и то, что половину этого времени он был слишком сердит, чтобы спрашивать, откуда берутся эти вещи, а вторую половину времени у него находилась для разговоров более важная тема.
Как только прибыли Оуэн и Джеффри, Иэн понял, что ему следовало бы знать Элинор получше и не предполагать впредь, что хоть что-нибудь, включая и брачную ночь, может лишить ее практичности. Прежде чем он успел сказать хоть слово, Оуэн разыскал и протянул ему ночной горшок. Иэн так зашелся от смеха, что чуть не выронил его. Действительно замок и ключ! Элинор прекрасно знала, что ему нужно! В следующий момент, увидев, как Джеффри направляется в соседнюю комнату, он окликнул его:
— Куда ты идешь?
— За вашей одеждой, господин. Гертруда сказала зайти за одеждой к ней.
— А, ладно, только не входи в спальню. Леди Элинор там одевается.
Мальчик покраснел и торопливо вышел за дверь. Иэн приподнял бровь. Если Джеффри все так же невинен, как кажется, его следовало бы немного просветить в нужном направлении. Оуэн помог своему хозяину надеть халат и затем подвел к стулу возле разожженного очага. Словно по сигналу вошел брадобрей. Оуэн подошел к Джеффри, чтобы помочь ему принести доспехи Иэна, все еще тяжеловатые для мальчика.
К тому времени, как брадобрей закончил свою работу, Джеффри уже вернулся. Он натянул на ноги своего хозяина темно-бордовые штаны. Иэн улыбнулся, почувствовав прикосновение тонкой шерстяной ткани, более подходящей для выходного наряда. Элинор явно стремилась произвести впечатление на вассалов и кастелянов. Даже будучи готовым к этому, он присвистнул, когда дело дошло до шелковой рубашки и нижней туники. Она хорошо сочеталась со штанами. Он указал пальцем на расшитый драгоценными камнями воротник.
— Это уж слишком, — запротестовал он. — Я задохнусь, если попытаюсь натянуть его на голову.
— Но вы же не будете сражаться сегодня, зато как это красиво. — Голос Джеффри задрожал от волнения.
Иэн улыбнулся и не стал больше спорить. Это действительно так. Сегодня он должен изображать величественного лорда, а не боевого командира. Кольчуга, последовавшая далее, снова заставила Иэна рассмеяться и шутливо прикрыть рукой глаза. Она была вычищена до такой степени, что сверкала серебром в свете камина. Каждое стальное колечко было вымыто, вычищено и отполировано от ржавчины, крови, грязи и копоти, которые накопились на ней за недели, проведенные им в открытом поле.
— Настоящее произведение искусства, — похвалил он. — Это же только подумать, сколько часов пришлось провести за этой работой. Кого я должен благодарить?
— Леди Элинор, я полагаю, — сказал Оуэн, улыбаясь. — Она приходила и следила за тем, чтобы кольчуга была вычищена как следует. Нам пришлось три раза возвращаться и доделывать. А если вы имеете в виду, чьи пальцы и ногти царапали и терли каждое звено, то это делали мы, по очереди, главным образом Джеффри и я, но и Джейми помогал, и даже Бьорн.
Изн почувствовал такой прилив тепла и нежности, что не мог больше ничего сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163