Путь Генриха был одновременно милосердным и политически целесообразным, хотя мог создать проблемы в будущем. Путь Ричарда был храбрым и честным, хотя неосмотрительным в том смысле, что мог повлечь за собой большое кровопролитие, страдания и разорение страны, и все равно не гарантировал будущее. Джон видел вещи совсем не так, как его отец и брат. Он обеспечил будущее, хотя и спорной ценой.
После пленения Артур предстал перед Джоном в Фалезе в присутствии баронов. Там Джон публично пообещал племяннику свою протекцию и хорошее обращение, если он откажется от каких бы то ни было претензий на трон и даст клятву быть послушным подданным. Джону было тридцать два, Артуру — двенадцать. Нетрудно было придумать такие формулировки, чтобы тщеславный и горячий юноша Отказался. Джон заточил Артура в Руанской крепости.
До сих пор все было ясно и открыто. Дальше все было окутано завесой тайны, за исключением того факта, что Артур исчез из Руана. Было много разговоров, в том числе явно фантастических и мстительных — вроде того, что Джон затащил Артура в лодку, там заколол ножом, бросил в реку и спокойно вернулся в замок.
Даже Элинор смеялась над этим. Что бы ни представлял собой Джон, он не был таким идиотом. Нельзя скрыть убийство, отправившись в лодке вдвоем и вернувшись в одиночку — а скрыть отплытие невозможно, поскольку лодочные пристани в больших замках никогда не оставались без охраны.
Говорили также, что Джон тайно пробрался в камеру, где содержали Артура, чтобы поговорить с ним, и там в порыве ярости выхватил нож и заколол мальчика. Это было более правдоподобно, чем история с лодкой, но тоже не совсем резонно. Во-первых, Артура, племянника короля, не могли держать в камере; во-вторых, он не мог быть без прислуги; и в-третьих, король не пошел бы сам к пленнику — он приказал бы доставить его к себе, если бы захотел поговорить. Если Джон и отправился в камеру к Артуру, то это могло быть только предумышленным убийством, а не вызванным припадком ярости.
Были, наконец, еще варианты, к которым Элинор склонялась в большей мере. Говорили, что Артур пытался бежать и был убит охраной. Вильям Солсбери верил в эту версию и сказал об этом Иэну. Элинор тоже склонна была поверить в такой поворот событий, поскольку Джон не был таким дураком, чтобы не понимать, что прямое убийство его единственного соперника и единственного наследника — тем более что этот наследник и соперник был еще ребенком — не укрепит любовь к нему подданных. Попытка к бегству и случайная смерть от рук тюремщиков — фактически смерть от несчастного случая — была наилучшим решением.
Однако что-то было не так, и Элинор не могла понять, что именно. Почему нет официального объявления? Почему тело Артура не выставлено на обозрение и не оплакано несчастным дядей? Ведь невозможно скрыть тот факт, что Артур исчез. Притворяться, что ничего не произошло, и отказывать в объяснениях означало лишь подогревать самые нелепые слухи — вроде истории с лодкой. Может быть, немногие поверили бы в несчастный случай, но рана от стрелы или изувеченное падением тело послужили бы лучшим свидетельством в пользу «несчастного случая».
Вовлеченность в это дело сэра Ги, который сказал, что его отец служил у Артура, могла иметь несколько форм. Возможно, его отец препятствовал попытке Джона убить Артура; возможно, он был честно вовлечен в попытку помочь Артуру бежать; возможно, наконец, ему приказали позволить Артуру «бежать», но что-то сорвалось. Прежде чем Элинор успела задать вопрос, сэр Ги заговорил снова.
— Мой отец исчез в ту же ночь, что и лорд Артур… — Он замялся, и Элинор подумала было, что Артур, возможно, сумел бежать и потому не показывался, но сэр Ги, сглотнув конвульсивно, продолжал: — После того, как лорд Артур был убит.
— Каким образом? Как вы можете это знать?
— Я не знаю, каким образом было совершено убийство, но один наш слуга, единственный оставшийся в живых из тех, кто сопровождал моего отца, сказал мне, что видел отца, прыгнувшего с телом мальчика с крепостной стены в реку. А видел он его потому, что бежал к нему, чтобы сообщить, что мой младший брат упал со стены замка во двор и умирает.
Значит, все-таки несчастный случай. Элинор на мгновение закрыла глаза. Неужели отец подменил Артура своим сыном в попытке спасти принца? А потом обнаружил, что опоздал, что принц уже был мертв, и понял, что ни одному человеку, который знал об этом, не суждено остаться в живых? Он увидел, что его сын упал, и понял, что потерпел двойное поражение, что его жертва оказалась напрасной. И в Приступе ненависти он решил спрятать тело Артура, чтобы Джон остался виновным, чтобы стал уязвимым перед любым претендентом, который встанет и заявит, что вот он, принц Артур, спасшийся от смерти, пришел свергнуть короля-дьявола. Это было возможно — это было очень вероятно. К тому же часто честный сын свидетельствует о честности отца.
— А где вы были? — взволнованно спросила Элинор. — Как вам удалось спастись? И как спасся ваш слуга?
— Я находился дома. Моя мать была больна. У меня, по крайней мере, есть за что благодарить судьбу. Она умерла до того, как распространилось известие о смерти Артура и исчезновении моего отца. А у слуги была знакомая проститутка, которая укрыла его и переодела в женское платье. Он разыскал меня и уговорил скрыться, чтобы спасти свою жизнь. Нас, Хедингхэмов, выкорчевали с корнями, стеблями и ветвями, так что некому кричать, что мой отец невиновен.
Тут сэр Ги вдруг грустно усмехнулся, и глаза его загорелись.
— Дурак же я, дурак! Я знаю, как можно возместить ущерб, который я нанес вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163