Змея на мгновение приподняла голову, смерила его холодным взглядом и, презрительно стрельнув длинным раздвоенным язычком, вновь успокоилась в объятиях хозяйки.
– Он не ядовитый? – опасливо поинтересовался Ян, переключивший, однако, уже все внимание на лесную нимфу.
Та в ответ расхохоталась:
– Какой же он ядовитый, он же уж!
– Уж? – недоверчиво протянул Ян, оглядывая притихшую змею. – Какой же это уж, что я, ужей не видел, что ли?
– Таких не видел, – горделиво заметила девушка, обнажая крепкие желтоватые зубы рептилии. – Клевер – это очень редкий уж. Их уже и на земле-то почти не осталось.
– Ты мне просто голову морочишь, – отмахнулся Ян. – У ужей цвет темнее, а возле головы желтые пятнышки должны быть.
– У него тоже есть пятнышки, – озорно прищелкнула языком девушка, – не веришь – полюбуйся.
Она расправила складки кожи на шее у уже немолодой змеи, и Ян с удивлением обнаружил под ее головой маленький серебристый обруч с двумя желтыми пятнышками из металла, похожего на медь.
– Неужели серебряный? – недоверчиво покосился Коростель на змею, и та медленно приоткрыла один глаз, обращенный в его сторону.
– Конечно, из чего же еще, – подтвердила девушка и важно добавила: – Клевер – королевский уж, а эти пятнышки на ошейнике – из чистого золота.
– Чудеса! – насмешливо произнес Ян. По правде сказать, он был несколько уязвлен поучительным тоном девушки и покладистостью змеи в ее руках – минуту назад она демонстрировала совсем иной нрав.
– А как ты думал! – Девушка с откровенным лукавством посмотрела на него и вдруг быстрым движением выхватила у него из рук дудочку. – Ты, значит, играешь на этой дудочке?
Она сделала круглые глаза и всплеснула руками.
– Ой, а может быть, ты менестрель? Бродячий сказитель? Ты бродишь по лесам и долам и слагаешь баллады в честь прекрасных дам?
– Какой уж там менестрель. – Ян невесело махнул рукой. – Иду по своим надобностям, – за время скитаний с друидами он уже твердо заучил эту фразу, – хотя музыке обучен и на дудочке могу музицировать любой. Вот смотри! – Он решил за примерами далеко не ходить и, забрав дудку, поднял ее к губам.
Однако все его попытки ни к чему не привели, и Ян с досадой вспомнил, что свою дудочку оставил в походном мешке, а в руках у него была дудка, когда-то поднесенная ему в дар Молчуном. Отверстия на ней размещались по какой-то одному Молчуну понятной системе, и инструмент, естественно, не издавал ни звука. Коростель постеснялся ее выбросить и, что греха таить, подчас использовал этот бесполезный кусок дерева для сбивания с сапог засохшей грязи или ворошил дудочкой угли в затухающем костре. Молчун, подарив Яну свою дудочку, сразу потерял к ней интерес и не обращал на нее внимания, а Коростель уже привык ощущать в руке ее отшлифованную гладкость и надеялся когда-нибудь ее переделать и заставить звучать, как обычную дудочку.
Девушка расхохоталась и мягким движением вновь взяла у Яна дудочку и стала рассматривать ее. Затем хихикнула, ласково погладила теплое, слегка закопченное дерево и тоже поднесла дудку к губам. Неожиданно раздался долгий и чистый звук – такой иногда издают океанские раковины, но Ян никогда не был на берегу моря, и он показался ему дуновением причудливого ветра. Он удивленно воззрился на девушку, а та на секунду застыла, словно бы прислушиваясь к ноте, а затем мечтательно вздохнула и возвратила ему дудочку.
– Как тебе это удалось? – пораженно произнес Коростель, вертя и рассматривая дудочку, словно видел ее впервые. – Она не может звучать!
– А вот и может, – наставительно заявила его собеседница. – Звучать может все, даже камень.
– Дудочка – не камень, а музыкальный инструмент, и звук у нее зависит от количества отверстий и от их размещения, – не согласился Ян, и девушка посмотрела на него уважительно.
– Я и не пытаюсь играть на ней, я ведь не умею. – Она опустила глаза. – Просто иногда можно вызвать душу любого предмета или, вернее, услышать ее.
Девушка лукаво посмотрела на Яна и неожиданно взяла его руку.
– Ты ведь не будешь вызывать стражников, правда?
Ладошка ее была узкой и теплой, однако Коростель почувствовал цепкие и энергичные пальцы, сильные и нежные одновременно.
– А ты что, с ними в ссоре? – усмехнулся Ян.
– Они – дураки, – с уверенностью в собственной правоте и неуязвимости заявила девушка, однако тут же покраснела. – Кричат вслед всякие глупости, Клевера обижают, а кто чином повыше – документ спрашивают, пристают со своими глупыми расспросами.
Ян понимающе покачал головой.
– Тут нужен важный родитель или покровитель из числа друзей семьи. Если же ты нездешняя – будут бесконечные проверки и дознания, особенно у городских застав. Так уж повелось – чем ближе к морю, тем злее стража, война-то на Севере еще идет. Тебя, кстати, как звать-то?
– Я – Эгле, – улыбнулась маленькая повелительница змей, – а ты?
– Меня Яном звать, – отчего-то смутился Коростель. Он вдруг понял, что эта девушка, в одиночку гуляющая по лесу, наверное, не робкого десятка, к тому же эта змея и необъяснимое ощущение удивительного покоя и естественности, исходящее от этой лесной нимфы, порождали в нем чувство неуверенности и незнания, как себя дальше с ней вести, о чем говорить, что спрашивать. Он готов был поклясться, что подобные девицы гораздо лучше ему видятся в зеленой лесной чаще или на залитой солнцем поляне, нежели в хлеву рядом со скотиной или за домашним шитьем и вязанием. К тому же, приученный за время похода с друидами ко всяческим чудесам, он почему-то сразу уверился: эта особа себе на уме, да и змей с ней какой-то уж чересчур большой и умный – того и гляди зашипит по-человечьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130