– Мой круг теперь с маленькой буквы, – поджала губы девушка. – И ты это знаешь так же хорошо, сударь мой Март, как и я.
При этих словах Эгле ловким движением вынула из корзинки что-то и показала молодому друиду. Это был миниатюрный не замкнутый до конца серебристый обруч с двумя круглыми золотыми пятнышками, однако в отличие от обычного золота, которое давно бы потускнело от воздуха, они сверкнули, как две звездочки, яркие даже на фоне солнечного неба.
– Ты все играешься, Эгле, – удрученно пробормотал молодой друид.
– Как всегда, – невесело улыбнулась девушка. – Прежде я играла в принцессу друидов, а ныне – в принцессу ужей. И знаешь – хотя и те, и другие одинаково скользки, змеи никогда не поедают себе подобных – им птичек хватает да другой всякой мелюзги.
– У друидов нет принцесс, Эгле, – покачал головой Збышек.
– Внучка первого человека в Круге все-таки должна занимать особенное положение, как ты думаешь, печальный рыцарь? – скосила глаз на друида Эгле.
– Это так, но… – начал было Март, но девушка гневно его перебила:
– Зато теперь все стали смелые и верные своим принципам. Теперь, когда можно говорить что угодно, когда бабушки… нет! Разве теперь проверишь! Я поняла, что мне противно быть вместе с вами, видеть ваши сочувственные улыбки, сидеть у памятного костра, где говорят одни хорошие и правильные слова и молчат только об одном: как вы допустили то, что случилось! Почему вы все живые, а бабушки с вами нет? А может, вы потому и живые, здоровенькие да румяненькие?
– Ты несправедлива, Эгле, – возразил Збышек. – Если бы был выбор – каждый занял бы ее место…
Некоторое время девушка негодующе смотрела на Марта, готовая, кажется, прожечь его гневным взглядом. Затем отрицательно помотала головой и вздохнула, неожиданно успокоившись или взяв себя в руки усилием воли.
– На самом деле, Збышек, выбор есть всегда. Надо только сделать один шаг в сторону, чтобы взглянуть на себя с того места, где ты только что был.
– Я бы с удовольствием пошел на погибель вместо нее, – тихо молвил друид, с преувеличенным вниманием разглядывая древние трещины от времени и игральных костей на видавшей виды серой столешнице. – И каждый готов был быть на ее месте.
– Неужели ты так наивен, Мартик? – Эгле сверкнула глазами и возмущенно хлопнула ресницами так, что, казалось, был даже слышен тихий звук, будто лопнула весенняя почка и из нее выбился на волю клейкий листочек. А может, это столкнулись на лету большие рыжие стрекозы-коромысла, без устали вьющиеся над их головами.
– В Круге уже давно верхушка думает о том, как бы забраться еще выше, мастера – как бы открыть собственное дело без соперников по ремеслу, а Смертные – как бы уйти, уползти подальше и поглубже в тайны бытия и посмертия, только чтобы не видеть суеты. Да-да, жизненной суеты, которая уже давно свила гнездо в скитах, да еще и не одно. Я знаю, – девушка теплее взглянула на молодого друида, – ты был в Служении, и если бы оказался рядом, предложил бы свою жизнь взамен ее, которая для вас была Верховной Друидессой и всякие там другие слова, а для меня она была прежде всего доброй и справедливой бабушкой, единственной из всей моей родни, кого я еще знала.
Эгле облизнула пересохшие губы.
– Я знаю, ты ищешь любви.
Друид даже привстал, издав короткое восклицание, но девушка остановила его решительным и царственным жестом, какие бывают только у королей и юных девиц, уверенных в своей неотразимости и силе.
– Не отрицай, лучше уж молчи. Я помню, о чем мы с тобой говорили тогда, на пароме через Упе. Что говорил ты и что отвечала я… Для меня ничего не изменилось с тех пор, и пойми, милый Збышек, дело не в том, что ты достоин или недостоин меня. Я думаю, ты достоин многого.
Март опустил голову.
– Все дело в том… в том, дорогой Збышек, что я… я не вижу тебя рядом со мной.
– Как это? – хрипло переспросил Март; по всему было видно, что язык плохо слушался его.
– Я не представляю тебя рядом со мной в моей будущей жизни. Кто-то стоит рядом, но силуэт темный, и лица не разобрать.
– Ты… – задохнулся Збышек, – ты… заглядывала в зеркало Валанда?
Эгле молча кивнула.
– Но ведь это же строго-настрого запрещено Кодексом!
– Мне показала его Верховная Друидесса, – гордо ответила девушка и встряхнула волосами.
– Но как? Когда?
– Когда мне исполнилось десять лет, – ответила Эгле. – Конечно, бабушка показала мне только поверхность, но…
– Ты знала? – покачал головой Март. – Но этого не может быть, это просто невозможно.
– Почему невозможно? – невинным голосом осведомилась Эгле. – Слухами земля полнится, а она одинакова что в мирской жизни, что в друидских скитах. Говорят: имеющий уши – всегда услышит, а я бы добавила: умеющий слышать – всегда узнает. Узнала и я.
– И кто же все-таки стоит рядом с тобой в жизни? – глухо спросил Март, похоже, уже взявший себя в руки.
– Я тебе говорю еще раз: я его не вижу. Это только силуэт, темная фигура, просто образ. Но не твой.
– Почему же?
Эгле улыбнулась в ответ.
– Тебя бы я сразу узнала, дорогой мой Збышек-мишко! Ты ведь такой… приметный, видный, одним словом, печальный рыцарь.
– Никакой я не рыцарь и к тому же не печальный, – буркнул Март.
– Конечно, не печальный, – согласилась Эгле. – Но что рыцарь – это точно. Я с тобой, Мартик, ничего не боюсь, поверишь? Даже своих мыслей…
Они помолчали. Ветерок ерошил у обоих волосы на голове. Эгле стала поправлять прическу с помощью маленького костяного гребня, извлеченного из корзинки, а Март долго барабанил по столу костяшками пальцев. Наконец, когда это занятие ему надоело, он посмотрел в небо, которое затянули удивительно низко плывущие кудрявые облака, встряхнул головой, словно отгоняя дурные мысли, и решительно хлопнул по доске ладонью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130