Не против Зелофелона, я думаю, как и не против того ангела, чьими глазами и ушами был Орден Святого Амикуса. Пожалуй, таинственный седьмой — разрушитель мира, но возможно также, что это нечто большее, нежели обычные ангелы, не любящее весь их род. — Она повернулась к маленькому оконцу и выглянула наружу. Темный лес казался непроходимой стеной, безбрежным черным океаном под звездами. Все замерло.
— В этом есть какая-то определенная ироническая обоснованность, — согласился Лидиард. — Но для нас — никакой надежды. — Он сделал паузу, затем продолжил: — Как ты думаешь, прав ли я, что отказался принять предложение Харкендера? Он ведь лучше других приспособлен, чтобы разбираться в амбициях ангелов.
— Он тебе не нужен, — откликнулась она. — Ты — человек науки, у тебя свое видение и свои в этом преимущества. Если бы Харкендер не сделал тебя своим врагом, он мог бы многому научиться у тебя, но оказался слишком горд, слишком самонадеян. Не знаю, что двигало им, когда он совершал это, и также не могу представить, что заставило твою жену связаться с ним, но, изолировав тебя от себя таким образом, он лишил себя критического голоса, который мог бы контролировать рост его заблуждений.
— Подлиза, — пробурчал он. Это означало своего рода комплимент, но выбранный им термин не доставил ей удовольствия. Недоброе слово.
— Ты должен отдохнуть. Береги силы.
— У меня нет выбора, — сухо отрезал он.
Она двинулась к дверям, но обернулась, словно вспомнив что-то важное. — Рискую добавить тебе меланхолии, но Джейсон Стерлинг убежден, что все это происходит уже не в первый раз. Он считает, что другие разумные создания в иных мирах тоже вовлечены в это, и будут использованы по мере необходимости. Если ни ты, ни Харкендер не сумеете отыскать способ положить конец конфликту ангелов, вся история может повториться снова. Когда Джейсон сказал это Глиняному Монстру, тот вспомнил притчу, которую часто упоминал Махалалел, когда описывал повторяющиеся циклы прогресса, и высказал предположение: уж не ангелов ли имел в виду Махалалел. Боюсь, он уже не сможет завершить или опубликовать это. Он исчез без следа, когда были разрушены лаборатории Стерлинга.
Эта новость озадачила Лидиарда. Сильное беспокойство отразилось на его лице, но, казалось, у него просто не было достаточно сил, чтобы ответить. — Боюсь, я слишком устал, — извинился он. — Поэтому просто не в состоянии раскручивать эту сеть дальше.
Геката посмотрела на свои бесполезные руки — те самые, которые еще недавно могли бы почти мгновенно поставить его на ноги. — Ничего, — сказала она, но, будучи честной, не смогла добавить: мол, времени достаточно. Она пошла к дверям. Ее грубые, неловкие руки не смогли даже как следует закрыть дверь за спиной.
Она спустилась в кухню, где сидели Нелл и Анатоль Домье. На столе горела яркая масляная лампа, и эти двое придвинули стулья поближе, чтобы насладиться светом в полной мере.
— Что будете делать сейчас? — спросила Нелл у француза, пока Геката пододвигала стул для себя. — Ваше послание успешно доставлено, и вы теперь свободны.
— Сомневаюсь, что у меня есть выбор, — устало ответил Домье. — Если в моей жизни еще есть польза — а я сомневаюсь, что меня вырвали из лап смерти только лишь для одного задания — значит, я вскоре получу инструкции или озарение. Любые трудности — ничто по сравнению с тем, что иначе я бы уже гнил в могиле. Так что теперь все обрело ценность: каждый вдох, глоток воды, кусок пищи.
— Непохоже, что вы испытываете особую благодарность за это, — заметила Геката.
— Разве? Знаю, мне бы следовало. Если бы я мог вернуться назад во времени и навестить самого себя лежащего в воронке от снаряда, чтобы сказать: знаешь, очень скоро тебе явится Жанна Д’Арк и дарует тебе жизнь вместо смерти, если ты только отдашь свою душу в рабство некоей безымянной и бесформенной сущности, которая использует тебя для бессмысленных миссий в преддверии некоего невероятного конфликта. И тогда единственный ответ, который я дал бы, звучал бы так: «Подготовьте же контракт, и я распишусь на нем собственной кровью».
Нелл улыбнулась. — Что бы сказал любой из нас? Никто, кроме преданных идиотов, не отказался бы от подобного предложения.
— Я думала, она предложила тебе больше, нежели это, — заметила Геката.
— Много больше, — согласился он. — Предложила исполнить мое желание, и я попросил о возможности восседать на троне, который изобрел философ Лаплас для своего аллегорического Демона, знающего положение и направление каждого атома во вселенной, способного видеть прошлое и будущее. Как вы думаете, скоро ли исполнится это обещание?
— Весьма скоро, — изрекла Геката, — но, осмелюсь предположить, результат тебя удивит.
Домье, как истинный француз, лишь вскользь обратил внимание на ее ремарку, обратившись к более привлекательной из женщин. — Жаль, что вам, после долгой и жестокой войны, пришлось вернуться к такому. Не безопаснее ли для вас было бы в доме вашего брата, с его женой и детьми?
— Вы думаете, я бы оставила отца? — с неожиданной горячностью вскинулась Нелл. — Думаете, я бы его бросила, сейчас, когда он в таком напряжении?
— Нет, — быстро ответил Анатоль. — Конечно, нет. — Геката не смогла сдержать угрюмой усмешки.
— Мне не разрешено пользоваться оружием, — продолжала Нелл, — но это не значит, что я могу трусливо прятаться. Я была во Франции всю войну, недалеко от линии фронта, делая все возможное, чтобы сохранить жизни людей, чьи тела и умы кровоточили и разваливались на куски. Думаете, сейчас я могла бы отступить, когда мой отец страдает от боли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137