Иррациональны
й, подсознательный. И неискоренимый.
С момента пробуждения началось утро. Войцех поднялся со смутным ощущени
ем пережитой тревоги Ц так бывает, когда неким недокументированным чув
ством улавливаешь чужой взгляд в спину или приближающуюся опасность. Ощ
ущение было слабым и мимолетным, оно могло бы возникнуть, если бы Войцех с
пал где-нибудь в общественном парке на Офелии, и случайный ночной прохож
ий вдруг принялся бы разглядывать спящего Войцеха. Но не очень долго раз
глядывал, потому что пристальный взгляд обычно Войцеха будил. По крайней
мере так бывало раньше.
Чертыхаясь и проклиная дремучее подсознание, Войцех поплелся в душ. Ну в
самом деле Ц кто может рассматривать яхтсмена-одиночку, волею фрахта з
анесенного в сущую глушь, в медвежий угол Галактики? Разве что, отражение
в зеркале.
«Карандаш» дрейфовал с полностью просчитанным очередным прыжком и жда
л санкции капитана. Через полчасика взбодрившийся и подкрепившийся ост
атками вчерашнего пира Войцех привычно засел в любимое кресло перед гол
овным пультом.
Ц Поехали? Ц с легкими вопросительными интонациями в голосе вздохнул
он, активируя икс-привод.
А потом задумался. А откуда, собственно, вопросительные интонации? Вроде
как разрешения спрашиваю… И это чувство чужого взгляда еще дурацкое…
Войцеху вдруг стало на редкость неуютно в любимом кресле. На корабле сло
вно бы завелся призрак.
Дальнейшие действия Войцеха были совершенно бессмысленными с любой то
чки зрения. Но он не смог себя сдержать.
В течение двух с лишним часов он с маломощным бластом в руке обшаривал вс
е помещения «Карандаша». Самым пристальным образом, и даже логи следящей
системы и контроль перестали казаться весомым аргументом. Заяц на кораб
ле всегда оставляет следы, особенно если корабль Ц одиночная яхта. Капи
тан немедленно почувствует нарушения привычного порядка. Или привычно
го беспорядка. Ведь невозможно же передвигаться по кораблю и ничего не з
адеть, не сдвинуть, не уронить?
Грузовые отсеки Войцех сознательно оставил на потом.
Конечно, он ничего, ровным счетом ничего подозрительного не отыскал. Ниг
де. Ни в кабине, ни в грузовых отсеках. Единственное, что нарушало привычну
ю на «Карандаше» обстановку Ц это закрепленный посреди первого грузов
ого саркофаг. Войцех остановился в задумчивости перед ним Ц перед чешуй
чатым параллелепипедом, неподвижным и странно теплым.
Саркофаг явно имел внутренний подогрев Ц он так и пребывал заметно боле
е теплым, чем воздух в грузовых отсеках. И снова его тепло показалось Войц
еху живым. Ну не могут нагретые механизмы излучать такое равномерное и г
лубокое тепло! Не могут.
Войцех придирчиво осмотрел щель на верхней плоскости. Тонюсенькая, тонь
ше волоса. Почесал в затылке, обозвал себя идиотом, но потом все же сходил
в кабину за печатью, ниточкой и пластилином. Чувствуя себя не меньшим иди
отом, разделил пластилин на две части, прилепил его по обе стороны еле зам
етной риски, рассекающей крышку саркофага надвое, пристроил нить и опеча
тал обе половинки.
Ц Ну, Ц с фальшивым оживлением сообщил в пустоту Войцех, Ц клиент ведь
желал, чтоб саркофаг даже не пытались вскрыть. Вот и доказательство буде
т…
Дату на печати, как известно, не мог подправить даже владелец.
С неприятным чувством никому не нужной клоунады и дешевого бодрячества
Войцех вернулся в рубку. Но мрачное настроение не пропадало Ц наоборот,
словно повисло в пространстве «Карандаша» что-то недосказанное и злове
щее. Точнее даже не зловещее, а непонятное, нежданное, и потому нежелатель
ное и самую малость пугающее.
У космических бродяг множество баек. Войцех всегда слушал их посмеиваяс
ь, и всегда считал всех, кто в байки верит, идиотами и слабаками. Ни разу в жи
зни он не испытывал ни малейших неудобств на яхте. Ни на родительской, ни н
а паевой с двоюродным братом, ни на собственной. Войцех даже не представл
ял себе Ц как может на яхте сделаться неуютно. Это ж яхта! Дом! Выстраданн
ый и взлелеянный!
А впервые испытав Ц напрягся до мурашек по коже.
Противное это оказалось чувство.
Автоматам до тревог капитана, понятно, не было ни малейшего дела. Курс рас
считывался и корректировался, икс-привод с периодичностью в час-два-три
зашвыривал «Карандаш» вместе с грузом и экипажем на очередной штришок м
ежзвездного пунктира, за пару-тройку сотен световых лет. Маленькие шажк
и суммировались, и вот уже «Карандаш» дрейфует в пределах галактическог
о диска. На экранах-иллюминаторах Ц сплошная сияющая муть, вычленить от
дельные звезды почти невозможно. Центр Галактики, ядро. Он еще очень дале
к, но свет тысяч и тысяч звезд, слившись воедино, в который раз заставляет
остро ощутить ничтожность человеческой скорлупки перед безбрежным кос
мосом.
На второе «утро» Войцех первым делом поперся в грузовой отсек проверять
печати. Чего он ожидал Ц толком и сам сказать не мог. Но печати оказались
целехонькими, ниточка на месте, пластилин тоже никто и не подумал соскоб
лить. Да и кто мог это сделать на одноместном корабле? С другой стороны, та
инственного ночного взгляда Войцех на этот раз не ощутил совсем, проспал
двенадцать часов кряду, как младенец. Без сновидений и тревог, будто в пул
ьсацию провалился. Бац! И половина суток долой.
Несколько даже разочарованно Войцех зашел в рубку, дал добро на очередно
й прыжок, и уже по пути к душу ощутил мгновенное оледенение. Миг вселенско
го дуализма.
Судя по провешенному пунктиру, впервые путь «Карандаша» пересек обитае
мые места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17