— Пускай покупает хоть три хутора, — ворчит старый портной в задней комнате, — но пусть оставит в покое мою душу. Мне нужен один единственный хутор — на паунвереском кладбище. И он уже куплен, другие мне ни к чему. Неужели я в канун своей смерти должен начать выпендриваться за компанию с каким-то искателем невесть чего?! Не будет этого! Еще и ты, Бенно, встал на его сторону, но вот что я тебе скажу: отныне дороги стариков и молодых расходятся. Позвольте мне оставаться, где я есть, и если за день починю хотя бы пару штанов — с меня достаточно! Но с места я не сдвинусь! И тем более не отдам Йорху свои тяжким трудом нажитые копейки. Нет, старуха, иди сюда и скажи, разве я не прав? К Рождеству забьем свинью, наварим студня, запьем квасом — что нам еще надо? Я был бы непроходимым дураком, если бы начал перебираться в какое-то Ныве или Бог знает куда еще.
— Послушай, старик, — возражает старая хозяйка, — ведь и Йорх тоже не совсем непроходимый дурак. У него и впрямь… ну, немного не хватает, но из-за этого он еще не…
— Хорошо, хорошо, — старик закашливается, — поступайте, как знаете, но я, по крайней мере, со своего места не сдвинусь. Таких сопляков-недоумков плодят только войны и смуты. Кто же в старину… Ох-хо, Господи!
— Ну чего ты, отец, так горячишься из-за этого дела! —пытается Бенно успокоить старичка. — Йорх еще никуда не ушел. Повременим!
— А то я его не знаю! — Из задней комнаты слышится невнятное бормотание. И затем — уже более четким голосом: — Да, да, рожай после этого детей и расти их! Стань на ноги, тогда они тебя самого с ног собьют. — И сидя на кровати старый портной повторяет, раскачиваясь: «Дай мне уйти, дай мне уйти!..»
Тем временем там, на другой половине дома, между мужем и женой происходит довольно-таки короткое объяснение.
— Надеюсь, ты, милая Юули, не забыла наш разговор в рабочей комнате? — нежно спрашивает Кийр у своем супруги.
— Какой разговор?
— Ну, что я покупаю хутор и все такое…
— Как же я могла это забыть! Помню все, слово в слово.
— Прекрасно, а что ты об этом думаешь?
— Я тебе уже сказала — там.
— Так-то оно так, но ты все же еще не знаешь, почему я это делаю.
— Не знаю.
— Ну так слушай… Хотя нет! Погоди, сначала я схожу к Маали, тогда ты узнаешь обо всем.
— Что у тебя за дела с Маали? Только и слышно — Маали да Маали!
— С Маали произошло несчастье. Да, да, иначе это и не назовешь.
— Господь милосердный! — Жена хватает мужа за руку. — Что же с ней случилось?
— Подожди, подожди, Юули! Я туда наведаюсь, тогда ты все-все узнаешь.
— Иисусе! Но ведь не умерла же она в самом деле?!
— Этого еще не хватало! Маали здоровее прежнего, я ее только вчера видел.
— Что же это за несчастье такое?
— Я сказал тебе — подожди!
И Аадниель немедля собирается в путь.
— Надеюсь, Йорх, ты не задержишься надолго?
— Скажем, на час или два, не больше.
И вот уже неутомимый молодой портной шагает в сторону Паунвере.
— Ну, здравствуй, Маали! — восклицает он при виде свояченицы. — Разве я не говорил тебе, что скоро приду? Разве я не сдержал слово?
— Да, на этот раз и вправду сдержал, хотя я от тебя этого и не ожидала. Садись и расскажи сразу, что ты там, в Ныве, видел и слышал?
— Ох, милая Маали, дело довольно-таки простое, хочу купить в Ныве хутор. Там один продается, большой и невероятно красивый. Да есть кое-какая загвоздка. Видишь ли, у меня деньжат маловато. Ответь, положа руку на сердце, сможешь ли ты дать мне в долг?
— Дать в долг?.. — Портниха краснеет. — У меня и впрямь имеется немного денег, но устроит ли тебя это вот вопрос…
— Все равно, хотя бы сколько есть, для меня теперь важна каждая марка.
Тогда пусть берет, Маали готова отдать Йорху свою последнюю юбку, но… как быть с этим делом?
— Именно из-за этого дела я и хочу купить поселенческий хутор, тогда будет возможность уехать подальше от Паунвере, и ты сможешь там решить свои проблемы так, чтобы при этом не было ни посторонних глаз, ни посторонних ушей.
— Святый Боже! — Маали молитвенно складывает руки — Неужели ты, милый Йорх, только ради меня хочешь купить этот хутор?
— Да, именно ради тебя, дорогая Маали. Кому это нужно, чтобы вновь начались всякие суды да пересуды тут, в. Паунвере?! Я обдумывал вопрос и так, и эдак, но лучшего выхода все-таки не нашел.
— А твои домашние — родители, Юули и Бенно? Куда все они денутся?
— Они переберутся вместе со мною, их-то я уломаю. Маали вздыхает и погружается в глубокое раздумье.
Обстоятельства кажутся ей слишком запутанными, чтобы принимать поспешное решение.
— А не проще ли будет, если я уеду в город и попробую там как-нибудь… избавиться, что ли?
— Нет, нет, этого я не допущу! Это было бы противозаконное действо, и мы оба могли бы основательно влипнуть, я — как советчик, ты — как исполнительница. Считай, что этого разговора не было! А сейчас помолчи, слушай внимательно, что я тебе скажу. Ты ведь знаешь, Маали, что от Юули у меня нет ребенка, но теперь у Юули ребенок будет. Нет, не пугайся: твоего ребенка мы с Юули объявим своим, ты же к этому вроде бы не будешь иметь никакого отношения.
— Но как на все это посмотрит Юули? — Маали складывает руки на коленях, пытаясь улыбнуться.
— Юули со всем согласна. Как я тебе уже сказал, мои домашние дела — это моя забота. И не будь дурехой: ведь не стану же я выкладывать жене, что это твое дело — наш с тобой общий грех! Ей просто-напросто скажем, что v тебя был некто из Паунвере, а кто именно — кому какое дело. Надеюсь, ты понимаешь меня, Маали?
— Отчего же не понять, дорогой Йорх, но этот план такой странный, мне надо еще некоторое время подумать, чтобы с ним свыкнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99