С раннего утра не дерзал заходить, теперь вот пришел поздним вечером в надежде застать вас на месте.
— Ну тем более. Нехорошо будет, если ваш визит и сегодня пройдет впустую, когда я дома. Садитесь, прошу! Как я уже сказал, мы не так уж и спешим, у нас нет необходимости быть где-нибудь в определенное время.
— Да, да, а я не стану мешать вам, — Тали поднимается в свою очередь, — пойду туда, в другую комнату.
— Нет, ради Бога, господин Тали! — Киппель протягивает к нему руки. — Никуда не уходите! Наоборот, желательно, чтобы и вы меня выслушали. Видите ли, дорогие господа, дело в том, что я начинаю стареть. Это, всеконечно, не Бог весть какая новость, и не подумайте, будто я только затем и пришел, чтобы сообщить об этом. В последнее время я был так называемым коробейником, бродил по деревням да продавал свой товар и… и в ус не дул, жить было можно. Нет, я занимался бы этим делом и впредь, но мои ноги, ноги… не хотят больше слушаться. Старость.
— Сколько же вам лет, господин Киппель? — осведомился Тали.
— О-о, уже порядком за шестьдесят, и все-таки… для работы в городе у меня еще силенка есть. Именно с этого я и начну свой рассказ. Постараюсь быть кратким, но все же, прошу, если затяну, прервите…
— Ладно, — произносит Леста. — Валяйте.
— Видите ли, мои господа, — Киппель раскуривает новехонькую сигару, — бывший управляющий торговлей Носова все ж таки не может путаться в ногах у своих сограждан, а тем паче начать побираться. Не желает он также закончить дни своей жизни в богадельне. А взять да и накинуть себе петлю на шею — это некрасиво. Это выглядело бы так, будто я взял да и сбежал от жизни. Нет, старый Киппель, старый Вийлиас Воокс хочет еще разок вступить с жизнью в единоборство. Ну, думал я думал и пришел к заключению, что надо мне тут же в городе, где-нибудь возле рынка, открыть будку, то есть маленькую лавочку. Впоследствии она может превратиться и в магазинчик побольше, но на первое время удовлетворимся малым. Не стоит сразу, с самого начала, забираться чересчур высоко. Не так ли, мои господа?
— Ну да, так-то оно так, — произносит Леста, глядя в окно, — но отчего же вы не открываете это… это… ну, торговое заведение?
— Вопрос вполне обоснованный, — предприниматель выпускает струю сигарного дыма. — Ни сегодня, ни завтра я, всеконечно, и не собираюсь ничего открывать, сейчас в деловом мире пора затишья, но осенью, вот тогда… Пока что нужно проделать лишь подготовительную работу: присмотреть помещение, заказать товар и тому подобное.
— Так за чем же дело стало? — Леста вынимает из нагрудного кармана карандаш и вертит его в пальцах, словно бы прикидывая, о чем начать писать.
— Господин Леста, — Киппель, кашлянув, набирает в легкие побольше воздуха про запас, — вы никогда не были предпринимателем, вы не имеете понятия…
— Как? Как вы сказали — я не был предпринимателем!? Я был им уже в двадцатилетнем возрасте. Разве вы не помните, как я выпускал в свет свою первую книгу?
— О да, — Киппель усмехается, — как же, помню. Прекрасно помню, и очень хорошо, что именно вы сами об этом заговорили, теперь мне будет легче объясниться.
— Не напускайте тумана, господин Киппель! — предостерегает его Леста.
— Нет, ничуть. Ответьте мне, в чем вы нуждались прежде всего, когда приступали к изданию своей книги.
— Гм… гм…
— Смелее, смелее, господин Леста! — Киппель вновь усмехается и прищуривает глаза. — Вы прекрасно все помните, и я беру назад свои слова, будто вы никогда не были предпринимателем. Ваша правда — были.
— Да, но в чем же я прежде всего нуждался?.. — бормочет Леста, уставившись взглядом в угол комнаты и напрягая память. — Ах да, — быстро произносит он, — мне нужен был небольшой кураж и хорошие помощники.
— Святая правда! — восклицает гость с победоносным видом. — Именно это нужно любому начинающее предпринимателю, потому что каждый его шаг связан еще и с так называемыми деньгами. Я, правда, не наминающий, но все же мое предприятие следует понимать как переход на более высокую ступень.
— Да, я догадываюсь, о чем идет речь. Хорошо, господин Киппель, я желаю вам всего наилучшего и помогу по мере моих сил, но боюсь, что одной моей поддержки недостаточно, чтобы вы смогли быка за рога взять, ибо моя помощь — невелика.
— И я тоже могу немножко помочь, — произносит Taли тихо и сдержанно.
— Благодарю, мои господа! — предприниматель поднимается с места и отвешивает обоим вежливый поклон. Но чтобы уже с самого начала избежать каких бы то ни было превратных толкований, я должен сказать, что ваша любезная помощь может быть принята лишь в виде ссуды. Одним словом, вы, мои господа, поможете мне ухватить синицу за хвост, но как только появится соответствующая возможность, я выплачу эту ссуду с величайшей благодарностью и почтительностью.
— Прекрасно! — произносит Леста. — Только вопрос: в силах ли мы даже и вдвоем помочь вам. Но об этом поговорим подробнее… ну, хотя бы завтра под вечер.
— Благодарю! — Киппель щелкает по-военному каблуками, желает доброго вечера и уходит.
— Слышал, Арно? — спрашивает Леста после того, как дверь за посетителем наружную дверь и вернулся в комнату.
— Что?
— Ну, о чем говорил Киппель. Смотри-ка, до чего иные люди гибки духом! Странно лишь, как этот Киппель, хотя он всю свою жизнь только и делал, что напрягался, ни на шаг не продвинулся вперед… если можно так сказать. Из человека так и прет энергия и страсть к действию, он хватается за то и за это, а ни с места. Я знаю немало людей, которые занимались своим делом совершенно спокойно, без всякой суетни и все же, как выражается Киппель, ухватили синицу за хвост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99