– «Всем следовать на север».
Магички подождали, но никаких слов больше не появилось. Дженроза тяжело вздохнула и наклонилась, держась за голову.
– Снова боль? – спросила Подытоживающая.
– Небольшая. С каждым разом становится все легче. Скажи, мы прочли о том, что произошло или что произойдет?
Подытоживающая смущенно посмотрела на нее.
– Сожалею, я и сама хотела бы знать, но такой магией никто не занимался со времен Правдоречицы.
– Я не Правдоречица, – настаивала Дженроза.
– Ты не перестаешь отрицать это, но я каждый день вижу, как ты делаешь такое, что могла делать только Правдоречица.
Дженроза нетвердо поднялась на ноги. Подытоживающая озабоченно посмотрела на нее.
– Чего ты боишься?
– Почему я способна сделать столь много столь быстро? Ведь до прибытия в Верхний Суак… до встречи с тобой… я не умела делать ничего, кроме самых простых фокусов.
– Потому что у тебя не было никого, способного направить тебя, никого, кто мог бы показать тебе путь, дать созреть твоему природному таланту.
– Но теургия…
– Сковала тебя по рукам и ногам своими церемониями, процедурами и сложными заклинаниями. Путь магии всегда прост и всегда опасен. Судя по твоим рассказам, теургия хотела убедить тебя, что магия всегда сложна и трудна, и обучаться ей примерно так же опасно, как печь хлеб.
– Послушать тебя, так кажется, будто теургии были созданы для того, чтобы контролировать магию, а не применять ее.
– Возможно, так оно и было, – серьезно ответила Подытоживающая. – По крайней мере, первоначально. А теперь ты хочешь сделать больше?
Дженроза покачала головой.
– Нет. Только не сегодня.
– Тогда завтра мы встретимся опять.
– Да, – без энтузиазма отозвалась Дженроза.
Подытоживающая встала.
– Я ведь сказала тебе, что путь этот опасен. Предупреждала, что для следования им необходима смелость.
– Ты мне не солгала, – признала Дженроза. – А как насчет тех слов на песке? Следует ли нам кому-нибудь сообщить о них?
Подытоживающая обдумала этот вопрос, а затем сказала:
– Наверное, тебе следует сообщить Линану. Возможно, он найдет в них смысл.

– Висящий меч? – переспросил Камаль и пожал плечами. – Понятия не имею.
– Большая часть остального в некотором роде имеет смысл, – сказал Эйджер. – Ключом служит имя Чарионы.
– Согласен, – промолвил Линан. – Город у реки – это Даавис, осаждаемый или осаждавшийся Салоканом. А где битва, там всегда и бойня. И если армии движутся на север, значит, Салокан проиграл и отступает. Это он плачется «все пропало».
– Ты считаешь, что осада с Даависа снята? – спросила Коригана. – И армия Хаксуса отступает на север, вероятно, преследуемая победителем. Чарионой?
– Не знаю. – Линан пожал плечами. – Думаю, ключом к разгадке этого может служить висящий меч.
– Вот оно! – внезапно воскликнула Дженроза. Остальные посмотрели на нее.
– Вот оно что? – спросил Эйджер.
– Висящий меч может послужить КЛЮЧОМ к разгадке этого, – взволнованно сказала она. – Ключ Меча!
– Ну конечно, висящий меч! – горячо поддержал ее Линан. – Он висит на шее Аривы.
– Значит, сняв осаду с Даависа, Арива преследует разбитого Салокана, отступающего на север в Хаксус, – подытожил Гудон.
Все переглянулись.
– Думаю, именно так, – сказал Линан, но увидел, что Дженроза, похоже, сомневается. – Что не так?
– Все получилось таким ЗАКОНЧЕННЫМ, – проговорила она. – Я никогда не слыхала, чтобы магия работала с такой легкостью.
– Но что же еще могут означать эти слова? – спросил Камаль. – Подобное толкование имеет смысл, учитывая имеющиеся у нас сведения о происходящем на востоке.
– Не знаю, но сама по себе магия не может сказать всего.
– Я могу снова отправиться на восток. Всегда хорошо поглядеть самому, – сказал Гудон, хотя и без особого энтузиазма. Нанесенные Прадо раны все еще заживали, и долгая скачка через ущелье Алгонка и дальше, в Хьюм, никак не поможет исцелению.
– Нет, спасибо тебе, друг мой, – отказался Линан. Он поочередно взглянул на каждого, сделал глубокий вдох и решил: – Пора мне отправиться посмотреть самому.
– Но не самому по себе, ни в коем случае, – заявил Камаль. – С тобой отправлюсь по меньшей мере я.
– Я и не думал отправляться сам по себе, – усмехнулся Линан. – На самом деле я думал взять с собой всю армию.

В лагерь своего клана Эйджер вернулся уже поздно ночью. Он собирался зайти к себе в шатер, когда заметил, что в шатре Мофэст все еще горит светильник. Подойдя к нему, он развязал полог и открыл его.
– Мофэст? – окликнул он с порога.
– Ты можешь зайти, и ты это знаешь, – ответила она. – Ты мой вождь.
Эйджер вошел. Мофэст лежала на кошме, все еще одетая, сцепив руки за головой.
– Почему ты еще не спишь? – спросил он. – Что-то случилось?
– Я никогда раньше не участвовала в сражении, – сказала она.
– Глядя на твои шрамы, я думал…
– Я дралась со многими четтами, – пояснила она. – Но то было совсем иное. Куда более частное.
Эйджер почесал в затылке.
– А со мной как раз наоборот. Я участвовал в очень немногих схватках, которые не были частью какого-то более крупного сражения. В действительности ни в одной, пока не встретил Линана.
– Значит, твой принц изменил мир для нас обоих.
– Тебя это расстраивает?
Мофэст сосредоточенно нахмурилась.
– Думаю, я боюсь.
– А разве раньше ты никогда не боялась? – спросил он, вполне готовый поверить, что именно так все и обстояло.
– Конечно, боялась, но за себя. А когда ты убил Катана, я стала бояться за свой клан. Теперь же я боюсь за всех нас.
– В опасности многое, но думаю, так было бы независимо от того, связали бы четты свою судьбу с Линаном или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123