А она, как вы, несмотря на свою изоляцию, слышали, должна определить величину налогов для следующей фазы.
Глаза Пэла неожиданно засверкали, и Кааврен понял, что йенди получил именно ту информацию, которая его и интересовала.
– А-га, – сказал Пэл, – значит, он обеспокоен.
– Мне так кажется. И это заставило его заняться государственными делами, что не очень-то просто для нашего феникса.
– Да, да, – задумчиво проговорил Пэл. – Вы правы. Должно быть, все так и обстоит.
– Вас это интересовало, друг мой?
– Да. Всего несколько слов объяснили многое. Жаль, я не могу вам рассказать, как невероятно вы мне помогли.
– И все же, – заметил Кааврен, – удивительно, почему именно сегодня вы пришли ко мне, чтобы задать свои вопросы?
– Почему сегодня? – переспросил Пэл. – А сегодня произошло нечто необычное?
– Несомненно, – кивнул Кааврен. – Вы пришли меня навестить. А это не просто необычно, а беспрецедентно!
– Тут вы правы.
– Естественно, поэтому я и пытаюсь понять причины, мой добрый Пэл.
– О да, согласен.
– И вы их объясните?
– Конечно, причем немедленно.
– Слушаю с нетерпением.
– Так вот: вы ведь понимаете, на чем построена Доверительность?
– Откровенно говоря, мой дорогой Пэл, не совсем.
– Тогда мне следует рассказать вам о нашей Академии.
– Прекрасно, я слушаю.
– Здесь, во дворце, есть небольшое здание, рядом с Крылом Атиры, где в смирении живут те, кто изучают Доверительность под руководством мастеров из Дома Иссолы. Периодически некоторые известные – уточню для вас, Кааврен, это означает богатые – аристократы чувствуют, что им нужен человек, которому они могли бы довериться, довериться полностью, без малейших колебаний. В таких случаях один из нас, а иногда даже мастер, соглашается занять предложенную должность во славу Академии и, добавлю, для собственного продвижения. И хотя с подобными просьбами к нам приходят многие, нет ничего более важного, чем обращение самого императора. Кстати, из-за этого и возникла Академия в пятом цикле.
– Однако, мой добрый Пэл, последние пятьдесят лет, с тех пор, как ушел на покой герцог Уэллборн, его величество обходился без услуг его доверительности.
– Так обстояли дела до сегодняшнего дня, дорогой Кааврен. Как вы, наверное, догадываетесь, это вызывало немалое беспокойство – в нашем ордене насчитывается сорок один человек. Возможно, на одного из нас будет возложена огромная честь.
– Да, понятно.
– Ну а понимаете ли вы, что Академия – а мы называем ее именно так – напрямую финансируется Империей?
– Нет, не знал.
– Тогда, несомненно, вам неизвестно, что всего за несколько минут до того, как я пришел к вам, нам сообщили, что наше финансирование уменьшается вдвое, что естественно приведет к сокращениям как наставников, так и учеников.
– Ясно.
– Теперь вы видите, почему меня вдруг заинтересовало нынешнее настроение императора и его отношение к финансовым проблемам Империи?
– Да, да.
– Может, вы еще что-то скажете?
– Только одно слово, мой добрый Пэл.
– Одно ваше слово, друг мой, стоит тысячи из других уст. Я слушаю вас.
– Джурабин.
– Ага! – воскликнул Пэл. – Значит, именно он дергает за веревочки кошелька Империи?
– Так говорят, мой добрый Пэл, и я склонен с этим согласиться.
– Ну-ну. А кто контролирует Джурабина?
– А кто, – улыбаясь, ответил Кааврен, – контролирует двор?
– В прежние времена – императрица.
– Вы сами ответили на свой вопрос.
Пэл кивнул, а потом быстро встал и пожал Кааврену руку.
– Вы оказали мне немалую услугу, старина. Есть ли что-нибудь, что я могу для вас сделать.
– Да.
Глаза Пэла чуть-чуть сузились – Кааврен едва уловил это.
– О чем речь? Если я смогу вам помочь, не компрометируя…
– Да, Пэл, вполне. Надеюсь, вы больше не станете забывать старого друга и будете периодически навещать меня, пока я прозябаю здесь, а ваше сияние разгорается все ярче и ярче, как огонь, в который невидимая рука подбрасывает новые и новые поленья.
Пэл улыбнулся:
– Можете не сомневаться, я не буду забывать о вас, Кааврен. Однако должен вас заверить, что вы вовсе не гниете на незначительной должности, – во всяком случае, я так не считаю. Есть натуры, которым суждено возвыситься над другими смертными. Первый среди них Адрон э'Кайран, герцог Истменсуотча. И хотя я не понял этого сразу – вы второй. Так что не беспокойтесь.
– Насчет первого я с вами согласен, Пэл, а вот относительно второго…
– Запомните мои слова, добрый Кааврен. И с этим я покидаю вас, чтобы они получше запечатлелись в вашей памяти. Мне нужно спешить.
И, еще раз сжав руку друга, Пэл поднял свой капюшон и вышел из кабинета Кааврена, который так и остался стоять, удивленно улыбаясь и глядя вслед йенди.

ГЛАВА 3
В которой рассказывается о пирогах и о том, с какой осторожностью следует относиться к обычной переписке

Вскоре после ухода Пэла Кааврен направился домой. Хотя тиаса, будучи лейтенантом Гвардии, имел право жить в своих покоях в Крыле Дракона, он продолжал снимать дом на улице Резчиков Стекла, мы надеемся, читатели еще о нем не забыли. По дороге Кааврен, по обыкновению, остановился на углу проспекта Парка Семи Лебедей и улицы Дракона купить пирог у лоточника.
Лоточник, текла по имени Раф, почтительно ему поклонился:
– Сегодня, милорд, у меня пироги с олениной и грибами. Я выдерживал начинку несколько часов в маринаде из вина и эстрагона, прежде чем положить ее в тесто.
Кааврен кивнул и взял пирог, Раф угощал его всякий раз в благодарность за то, что тиаса лет девяносто назад уладил его территориальный спор с другим лоточником. Поэтому Раф протянул Кааврену горячий пирог (поддон тележки теклы был наполнен пылающими углями) и вежливо поклонился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169