Сверните на восток по лошадиной тропе, ведущей через рощу, – и вы попадете в лагерь герцога Истменсуотча, где сможете, если пожелаете, поискать Алиру.
Лисек склонил голову и, не сказав ни единого слова, повернулся и помчался к двери.
Пэл уселся на стул, который только что занимал джагала, переплел пальцы и погрузился в размышления.
– Вы меня не одобряете? – осведомилась Эрна. Пэл заморгал и посмотрел на нее:
– Я? Едва ли я вправе одобрять или не одобрять действия вашей доверительности.
– Совершенно верно, Гальстэн; я рада, что вы помните правила.
– Их нельзя забывать, ваша доверительность!
– Мы удачно провели разговор с этим несчастным глупцом, Гальстэн.
– Да, ваша доверительность, нам еще раз сопутствовала удача.
– Еще раз, Гальстэн? Ваши слова звучат так, словно у вас есть сомнения.
– Мы затеяли рискованную игру, ваша доверительность.
– Но она стоит риска, Гальстэн.
– Как скажет ваша доверительность.
Эрна замолчала, а потом решительно кивнула, словно пришла к определенному выводу.
– Хорошо, что вы меня позвали, Гальстэн, нам удалось получить важные сведения.
– Вы так считаете?
– Да. А вы не согласны?
– Согласен, целиком и полностью. Однако я не знаю, какие шаги нам следует предпринять.
– Вам не о чем беспокоиться; я все обдумаю и решу, что необходимо сделать относительно предстоящих волнений.
– Волнений?
Эрна внимательно посмотрела на йенди:
– Да, волнений. Разве вы его не слышали?
– Да, да, слышал. Прошу меня простить, ваша доверительность, я отвлекся.
– И?
– И заверяю вашу доверительность, что не стану тревожиться по поводу волнений, предоставив действовать вашей доверительности.
– Так будет лучше всего, – заявила Эрна. – А теперь оставьте меня, я хочу все тщательно обдумать.
Пэл встал и поклонился по обычаю Ордена, приложив сжатые кулаки к груди. Эрна коротко кивнула, и Пэл вышел из ее покоев, чтобы направиться знакомой дорогой в свою комнату, которая внешне почти не отличалась от комнаты Эрны, за исключением, пожалуй, трех вещей. Во-первых, она была немного меньше; во-вторых, в ней имелось только одно окно, выходившее в сад Академии; в-третьих, на стене кроме эмблемы Академии висела длинная рапира.
Пэл не стал тратить время. Он уселся за письменный стол, точь-в-точь такой же, как тот, что стоял в комнате Эрны, достал чистый лист, перо, чернильницу и промокательную бумагу. После чего составил два письма, тексты которых мы имеем возможность воспроизвести слово в слово.
Первое он написал аккуратным, четким почерком, словно хотел быть уверен, что каждая буква займет положенное ей место. Сверху он поставил дату: «Двенадцатый день месяца валлисты, пятьсот тридцать второй год славного правления его величества Тортаалика». Мы упоминаем об этом потому, что читатель мог забыть – шел лишь одиннадцатый день месяца.
Далее Пэл писал:

«Лорду Адрону э'Кайрану,
герцогу Истменсуотча,
наследнику Дома Дракона
и прочие титулы

Ваше Высочество!
Мой господин, Калвор из Дрема, узнал о том, что вы будете завтра присутствовать на церемонии открытия павильона Кайрана. Мой господин желает выразить вам свое почтение и надеется прочитать написанную в вашу честь поэму «Утро в горах», которая пользуется огромным успехом в Драгейре.
Мой господин предвкушает замечательный вечер и с нетерпением ждет того момента, когда сможет лично вас увидеть.

Ваше Высочество,
остаюсь вашим верным слугой,
Дри, писец Калвора, уличного поэта».

Закончив, Пэл запечатал послание, надписал адрес и отложил в сторону до завтра. Затем достал другой лист бумаги и принялся за второе письмо. На сей раз йенди использовал совсем другой почерк – мелкий и изящный.

«Мой дорогой Темма писал Пэл

, нет ни малейших сомнений, что нашему старому другу Адрону грозит смертельная опасность, – у меня есть тому доказательства. Надеюсь, моей уверенности достаточно, чтобы вы мне поверили; но боюсь, ее не хватит, чтобы убедить власти (должен признаться, и нашего старого друга Кааврена, который сейчас слишком занят расследованием некоего заговора и убийств, недавно произошедших во дворце).
Я размышляю над тем, не обратиться ли мне непосредственно к Адрону, однако драконлорды бывают упрямы и глупы, когда речь идет об их собственной жизни. Кроме того, мне неизвестны ни время, ни место покушения. Хотя, полагаю, мне удалось предотвратить одну попытку, но явно последует другая, а я не имею представления о том, какую форму она примет.
Короче говоря, я в растерянности. И вы должны знать, мой друг Айрич (продолжаю называть вас именно так), что всякий раз, когда мои мысли путаются, я, как и прежде, обращаю свои взоры к вам за поддержкой, ведь ваша мудрость во стократ полезнее томов библиотеки Зарики. Поэтому я и пишу вам, надеясь, что вы сумеете дать совет, который позволит мне яснее разглядеть свой путь.

Остаюсь вашим старым другом, любящий Гальстэн (Пэл)».

Закончив письмо, Пэл внимательно его перечитал, тщательно сложил, запечатал, надписал адрес Айрича, затем вызвал пажа и отослал на почту с инструкцией отправить его герцогу Арилльскому немедленно. Пэл добавил пажу еще несколько серебряных монет с обещанием такой же суммы, если ответ придет в течение трех дней.
И, убежденный в том, что сделал все возможное, йенди уселся в кресло обдумать новости, которые ему удалось узнать за этот долгий день.

ГЛАВА 8
В которой рассказывается о Сетре Лавоуд, Чародейке Горы Дзур, и ее прибытии в Императорский дворец

Наверное, после встречи с Адроном э'Кайраном император заслужил хотя бы короткую передышку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169