Казалось, сейчас змей сделает поворот – и незадачливый седок полетит на землю. Впрочем, до нее не так уж долго лететь… Может, он отделается сломанными костями? Только что его бросало в жар от прикосновений Хейлы – теперь, когда она прижималась к нему не так плотно, ветер заставил дрожать от холода.
За спиной Дальвига заскрипел натягиваемый лук. Раздался басовитый звон тетивы – и что-то черное, стремительное, слишком толстое, чтобы быть обычной стрелой, метнулось к ничего не подозревающему разбойнику. Загадочный снаряд поразил его в голень. Промах! – подумал Дальвиг. Однако черный прут толщиной в три пальца, который воткнулся в ногу преследуемого, вдруг обмяк, закрутился спиралью и исчез. Казалось, он заполз под штанину…
– Этот недоносок – мертвец! – уверенно заявила Хейла. Она звонко шлепнула змея по чешуйчатому боку, и тот послушно скользнул вниз, ловко огибая деревья. Дальвиг непроизвольно сжался всем телом, но горячие руки снова обняли, приободрили и повергли в трепет. У самой земли змей встряхнул крыльями и завис на месте: из-под шейных чешуек полезли жесткие серые волоски, ноздри сползлись друг к другу и превратились в черную влажную пуговицу, а перепонки сложились и стали кривыми, мощными лапами. Теперь Дальвиг и Хейла сидели на гигантском волке.
Беглец валялся на дороге, совсем недалеко от места их приземления. Свернувшись калачиком, он обеими руками вцепился в бедро. Потом разбойник задергался, загребая пыль и пучки травы ногами, стуча головой о корни берез, торчащие на обочине. Дикарь и сивый жеребец, храпя, пятились прочь, хотя убегать не убегали. Выпученными глазами кони смотрели то на корчащегося в муках человека, то на здоровенного волка, свесившего из пасти толстый красный язык. Мягко переваливаясь, зверь подбежал к разбойнику поближе и хищно облизнулся. На губах неудачливого грабителя уже выступила красная пена. Он перестал биться и вытянулся в струнку, непрерывно хрипя и багровея чем дальше, тем сильнее. На лбу и шее у него вздулись жилы, толстые, как веревки. Скрюченными пальцами бедняга шарил у себя по животу с таким остервенением, словно хотел выдрать оттуда все кишки. Вдруг из горла вырвался страшный протяжный звук – нечто среднее между воем и клокотанием воды в узкой трубе. Так же резко он прервался: изо рта разбойника густым потоком хлынула кровь. Человек выгнулся дугой, как мост через дорогу, от одной обочины к другой, – и вслед за этим тело обмякло и осело в пыль. Кровь растекалась по груди, щекам, падала на землю и сразу в нее впитывалась. Дальвиг, кое-как сползший к тому времени со спины волка, застыл на месте, завороженный выражением неизбывной муки, которую он успел заметить в глазах умирающего, теперь потухших.
– Вот и все! – Хейла шагнула к трупу из-за спины Эт Кобоса. Нагнувшись, она протянула длинные холеные пальцы к лицу мертвеца, словно хотела зачерпнуть его крови. Дальвиг уже успел ужаснуться, представив, как его спасительница падает на колени и вгрызается в мертвую плоть… Но нет. Перекошенные губы разбойника разошлись, выпустив наружу слепую головку, блестящую от крови. Раскрылся маленький рот, полный множества острых зубов, раздался громкий, пронзительный писк.
– Молодец! Хорошая Стрелка! – похвалила Хейла. Существо, похожее на выточенного из эбонита червя, выскользнуло изо рта разбойника и обвилось вокруг руки хозяйки. Зажмурившись, Хейла подождала, пока Стрелка юркнет в небольшой мешок, висевший за правым плечом.
Дальвиг нерешительно подошел к жалкому трупу того, кто хотел обобрать его до нитки и убить на радость детям бедняков. Стараясь смотреть в одну точку, туда, где было меньше крови, он обшарил разбойника. Забрал кольцо, кошелек, Жезл и Дудочку, которые злодей не бросил, когда кинулся наутек. Потом Дальвиг не оглядываясь, со всех ног бросился к Дикарю, танцевавшему невдалеке. Жуткие звуки, раздавшиеся за спиной, могли означать только одно – конезмееволк принялся пожирать мертвеца.
Дикарь храпел и косился через плечо подбежавшего хозяина на жуткое создание, принесшее Эт Кобоса на своей спине. Едва Дальвиг отвязал поводья от седла сивого жеребца разбойника, Дикарь потянул его прочь.
– Постой! Не бойся! – ласково зашептал Эт Кобос, поглаживая коня по потной морде. – Он ничего тебе не сделает. Правда-правда!
Трудно убеждать, когда сам боишься… но у Дальвига в конце концов получилось. Дикарь перестал вырываться, только иногда по его шкуре пробегала волна дрожи. Эт Кобос оглянулся: Хейла стояла рядом с волком, изогнувшись и сложив руки на груди. Взгляд ее не отрывался от юноши, и он, с великим трудом сглотнув, тоже стал разглядывать женщину. Штаны и сапоги из непонятного, плотного и блестящего материала туго обтягивали ее ноги. Бедра были, пожалуй, слишком узковаты, а плечи – наоборот, широки для дамы, но уродливым это не выглядело. Дальвиг в своей жизни видел слишком мало красавиц, чтобы быть придирчивым. Смуглое лицо Хейлы – с тонкими чертами, пухлыми алыми губами, чуть раскосыми глазами и изогнутыми дугой черными бровями – казалось весьма привлекательным. Пожалуй, дурнушкой или даже просто некрасивой ее не смог бы назвать никто – хотя и титул прекраснейшей из женщин ей тоже вряд ли достался бы. Однако светлые волосы придавали Хейле несколько жуткий и жестокий вид. В сочетании с хищной усмешкой на пухлых губах и множеством орудий убийств, висящих на поясе и за плечами, этого было вполне Достаточно, чтобы даже смелый мужчина засомневался в своих силах рядом с такой женщиной. Что же говорить о юнце вроде Дальвига! Едва собравшись с духом, он отвел глаза и нерешительно сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140