Хейла не верила, что все получится, и порывалась сотворить волшебство вместо него, но Дальвиг упорно отказывался от помощи, даже запретил ей присутствовать во время колдовства.
Кроме искажения внешнего вида, заклинание давало замку защиту от всевозможных магических и не магических атак. Дальвиг заливал водой огонь, рождал и гасил молнии, дробил в ступке камни и ломал деревянные дощечки. Пот лил с него градом, воспаленный взгляд отказывался воспринимать окружающий мир. Ему казалось, что все тело светится от тех энергий, которые прошли через него из иных измерений и воплотились в невидимый щит, укрывавший замок со всех сторон. Дальвигу представлялось, как за стенами башни с ночного неба срываются клубы чернильной тьмы, бурлят и меняют цвет, рождая вдруг радужное сияние и далекий гром.
Стены, ворота, ров, окна и двери поглощали эту призрачную субстанцию, наливаясь таинственной, неощутимой для простого смертного силой.
Бальядер, который как всегда шлялся по двору допоздна, пьяный и злой оттого, что никто не желает слушать его философствований о смерти и предназначении человека, потом поведал Дальвигу, будто видел беззвучную грозу, бушевавшую над Беорном. Эт Кобос, потративший на заклятие все силы, слушал его в постели, рядом с горящим камином и с кубком густого, подогретого вина в руках. События прошлой ночи казались ему горячечным сном, потому он со вниманием выслушал рассказы старого пьяницы о красной молнии над воротами и багровом тумане, плывшем по двору. Бросив слабой рукой золотую монету, Дальвиг велел Бальядеру помалкивать об увиденном, чем изрядно удивил наемника. Тот-то ожидал, как всегда, неверия и насмешек… Теперь он вдруг стал носителем некоей тайны, известной только ему и могущественному хозяину.
Только к вечеру Дальвига оставила тошнота и он смог встать на дрожащие ноги, чтобы доползти до окна. Снаружи веяло холодом, от которого не спасал даже халат из толстой и нежной шерсти, купленный за десять золотых. Глядя слезящимися глазами на мрачное небо, забитое дождевыми тучами, Эт Кобос впервые задумался, каких же сил, какой цены требует от волшебников настоящая мощная магия? Слов нет, вчера он постарался на славу. Однако не стоит тешить себя напрасными надеждами – перед опытным волшебником это заклинание не выстоит долго. Плод неимоверных усилий, его гордость, его первый серьезный магический опыт падет прахом, если здесь появится Сима. Удрученный такой мыслью, Дальвиг в который раз задал себе вопрос: чего он пытается добиться, отстраивая замок и налаживая в нем жизнь? Долго это продолжаться не будет. Рано или поздно до Симы или до кого-то из его друзей дойдут слухи, и они решат проверить, как обстоят дела. Никакая маскировка не поможет, если за дело возьмется умелый колдун. Все станет на свои места, и Беорну придется плохо. Теперь за его стенами нет равного нападающим противника, каким был отец Дальвига. Сына они раздавят, как гнилой орех, не затратив особых усилий…
Так на что же он надеется, глупый мальчишка? Каким путем вообще можно прийти к мести, столь неподъемной для его слабого плеча? Только одно Дальвиг знал точно. Никогда, ни за что он не сможет забыть обиды и жить, наплевав на. врагов. Пока они топчут землю, ему нет покоя. Или они – или он, совместного существования не будет.
В нем теплилась надежда, что благодаря какому-нибудь счастливому стечению обстоятельств Сима или кто-то еще явится сюда неподготовленным, что Дальвиг сможет захватить врага врасплох и нанести удар до того, как тот станет сопротивляться в полную силу. Призрачная надежда, но тем не менее…
Тяжело вздохнув, Дальвиг побрел к столу и прочитал лежавшую там записку Хейлы, принесенную летающим демоном.
«Милый мой Сорген! Я пыталась вызвать тебя, но ты не отвечал. Что случилось? Должно быть, зря я научила тебя Замковому Щиту! Таким молодым и слабым магам, как ты, опасно браться за сложные заклинания. Они могут подорвать твое здоровье так сильно, что потом уже никогда не стать прежним. Надеюсь все же на лучшее. Набирайся сил; некоторое время я не стану тебя беспокоить, и ты тоже не пытайся звать меня. Больше кушай и пей вино, которое я тебе оставила! Твоя Хейла».
Наплевав на советы подруги, Дальвиг вызвал ее тем же вечером, когда смог одеться и наконец поужинал, не рискуя извергнуть все назад. Хейла явилась в белом платье с длинным подолом и кружевными рукавами, с глубоким декольте. В ложбине между грудей горел громадный кровавый рубин на золотой цепи. Волосы на сей раз были чернее воронова крыла. В локонах, роскошных, пышных, благоухающих незнакомыми ароматами, пряталась серебряная диадема с желтой звездой из топаза. Дальвиг не мог скрыть своего восхищения, потому что сегодня Хейла была как никогда женственна и красива. Куда только делись ее широкие плечи и узкие бедра! Она была прекрасна и, кажется, даже немного смущалась своей красоты.
– Сбежала к тебе прямо с бала, – смущенно призналась Хейла, проводя пальцем по краю стола. – Там собралось много скучных стариканов и напыщенных юнцов.
Через мгновение, потушив свечи, они уже слились в одно целое в крепких объятиях. Платье беспорядочным ворохом отлетело прочь, а драгоценности со стуком покатились по коврам. Словно маленький ураган, любовники метались по комнате и успокоились в кровати очень не скоро.
Дошло до того, что страстная, вечно ненасытная Хейла сама прошептала ему:
– Хватит! Не знаю, что ты там сделал с собой, чтобы вернуть силы, но всему должен быть разумный предел. Нужно беречь себя, любимый мой!
Дальвиг не стал спорить и убеждать ее, что никаких восстанавливающих силы заклинаний он не применял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140