Весь вчерашний ужин у него заключался в проглоченном кое-как, словно кусок земли, вяленом куске дыни в шатре Ргола. Хак вообще не ужинал, и только страх пополам с усталостью избавили Дальвига от приставаний несчастного.
Потратив немного времени, чтобы с помощью Забуника отыскать кучку топлива, подозрительно похожего на засохшее коровье дерьмо, и разжечь из него небольшой костер, слуга и хозяин принялись за еду. В мгновение ока они вдвоем проглотили холодный свиной бок, закусывая мясо теплым еще хлебом. По сравнению с привычным, тем, что пекла Ханале, этот был пресным и грубым, но двум оголодавшим путешественникам в тот момент их трапеза почудилась прекраснейшим угощением на свете. Кроме того, сок кизлы, которого они выпили по две кружки, оказался приятным на вкус – кисло-сладким, чем-то похожим на разведенное водой смородиновое варенье. Как объяснил Забуник, сок кизлы славился в здешних местах тем, что притуплял боль и даже помогал воинам бороться со страхом. Все, кто мог себе это позволить, перед сражением пили этот напиток.
Дальвиг сильно нервничал, поэтому кизла пришлась ему как нельзя кстати. Правда, как он ни старался, не мог заметить в себе душевного подъема или прилива смелости. Казалось, что вместо теплого хлеба он съел пригоршню снега, который принялся холодить внутренности, заставлял их сжиматься в комок. Может быть, сок действовал не сразу? Чтобы не сидеть, методично жуя и предаваясь пугающим размышлениям, Дальвиг отбросил недоеденный кусок мяса и встал. На губах играла легкая нервная усмешка, иногда перепрыгивающая из одного уголка рта в другой. Обшарив ищущим взором темные внутренности палатки, Эт Кобос остановил его на куче, по-прежнему лежавшей у порога. Забуник последовал за ним, меряя колдуна сверху донизу уважительным взглядом.
– Так, – проговорил Дальвиг, нерешительно ковыряя потрепанным носком сапога ворох разнообразных предметов. – И это все я должен надеть?
– Да, о могучий волшебник! Твоя жизнь необычайно драгоценна; сам Величайший, князь Ргол так сказал мне. Увы, броня у нас, в нашей бедной стране, не чета тем, которую носят богатые жители других земель. Но тебе прислали одну из лучших!
Как торговец, нахваливающий перед покупателем товары, Забуник принялся скакать вокруг «могучего волшебника», подавая ему разные части доспеха для одевания и помогая Напялить, застегнуть, одернуть. Хак, медленно дожевывая остатки завтрака, смотрел на эту церемонию и ронял на колени слюну и кусочки недожеванных хрящей.
Броней была ткань, пропитанная дубильным веществом и при этом еще сложенная в несколько слоев. Некое подобие жилета, надевающееся через голову, как кираса, и завязывающееся на боках сыромятными ремнями. Под ним следовало носить длинную, до колен, юбку со шнуровкой, руки до локтей защищали краги. Рукавицы были сшиты из бычьей кожи, толстой, изрядно потрескавшейся на сгибах – несмотря на это, сжать пальцы в кулак смог бы только очень сильный человек. Подумав, Дальвиг сунул перчатки за пояс, надетый поверх юбки. Венцом же степной броне служила кожаная шапка с коническим верхом. Слева у нее висел длинный «язык», который проходил под подбородком и привязывался к правому краю шапки.
– Да, – сквозь зубы прошипел Дальвиг, когда был застегнут и шнурован от начала до конца. – Может, размахивать мечом в таком наряде и хорошо, но вот читать заклинания как-то несподручно.
Ходить в подобном наморднике по крайней мере он не собирался. Однако, если оставить язык болтаться, выглядеть это будет не самым лучшим образом, да и при ходьбе он станет мотаться туда-сюда, как коровий хвост. Эт Кобос хотел было снять шапку и обойтись своим беретом, но Забуник отговорил его. Ловко завернув язык назад, он превратил его в защиту для затылка и шеи, убогое подобие бармицы.
– Какой смешной господин! – сказал в конце концов благодушный Хак, развалившийся на полу в окружении объедков и пустых кружек. – Он куда-то собрался?
Пронзив дурака суровым взглядом, Дальвиг скосился на Забуника, но тот и ухом не повел, что обратил внимание на непочтительность слуги. Тут до Дальвига дошло, что они запросто общаются с этим степняком, который должен вообще-то говорить на другом, непонятном выходцу из Энгоарда языке! Странное дело… И тот, выгнанный вчера из палатки человек, тоже говорил понятно и сам понимал Эт Кобоса. Покачав головой, решил отложить раздумья о загадочном происхождении взаимопонимания людей разных языков на потом.
– Я ухожу, а ты останешься сторожить наши вещи, – сдержав гнев на Хака, сказал Дальвиг слуге.
– Не! – воскликнул дуралей. Сытая неторопливость исчезла: он проворно вскочил на колени и пополз к хозяину. – Я боюся один! Не бросайте меня, господин!
– Сиди здесь! – закричал Дальвиг, благо, что тесный язык шапки уже был отстегнут. Как нашкодившая собака Хак прижался животом к полу и, заскулив, пополз обратно. – Свали наши узлы в кучу и сядь на них. Если кто сюда попробует сунуться, говори, что волшебник вернется и убьет каждого, кто осмелится переступить порог.
– Какой волшебник? – удивился Хак.
– А тебе что до этого? – раздраженно, но уже не так громко, как раньше, ответил Дальвиг. – Не задавай мне вопросов, дубина, просто выполняй приказы! К вечеру я вернусь и мы снова поедим и попьем.
– Да-а? – Мысль о еде и питье слегка поборола в слабом уме Хака страх оставаться одному. – Ладно… я буду сторожить.
«Хорошо, что он слишком туп, – подумал Эт Кобос. – Другой бы на его месте снова захныкал, поняв, что жратвы придется ждать весь день. Может, через некоторое время он до этого додумается и, чего доброго, выйдет из палатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140