Наверное, такую граф видел на одном из старинных гобеленов. Теперь он закричал, причем слова тоже явно были не им выдуманы. – Выползай!! Я, граф Милсер Гердоманн, вызываю тебя на смертельный бой!!
– Неужели его там нет? – шептал едва слышно Дальвиг. В данный момент он ни за что не смог бы сказать, радует его отсутствие зверя или огорчает. Чуть помедлив, он добавил громче: – Может быть, чудовище просто не боится огня?
– Пускай тогда твой слуга возьмет палку подлиннее и начнет ворошить ею на дне! – гневно потребовал Гердоманн. – Я не собираюсь стоять здесь вечно!
– Не думаю, что его можно заставить, – покачал головой. Дальвиг, бросив взгляд на Хака, который с ужасом глядел на дело рук своих и мелкими шажками отходил дальше и дальше от оврага. – Он слишком испуган.
Прежде чем Гердоманн успел разразиться ругательствами, Хак вдруг заслонил лицо руками и завопил:
– Ой!!! Зазря мы тут костер запалили, господа мои!! Ой зазря!!
Дальвиг с удивлением поглядел на слугу, но тут громкий треск и звуки, похожие на вздохи какого-то великана, заставили его перевести взгляд обратно на овраг. Милсер со всем проворством, на которое был способен обвешанный железом рыцарь, отпрыгнул от края обрыва. Гигантский костер взметнулся ввысь, разбрасывая по сторонам вороха искр и клочья полусгоревших кустов, затягивая все вокруг плотной стеной серого дыма. Комья земли вылетали из нее, будто бы пущенные из пращи, и разлетались в мелкую пыль. Словно дожидавшееся этого момента небо немедленно разразилось дождем, отчего заполнившее овраг пламя протяжно и громко зашипело…
Рассказы Милсера вызывали в мозгу Дальвига страшные картины, однако он никак не был готов к тому кошмару, который ждал его наяву. Хотя до зверя, который вылез из дымного облака – восставшего, казалось, до самого неба, – было не менее двадцати шагов, тяжелый гнилостный запах его развороченного гнезда едва не свалил Эт Кобоса с ног. Тарпалус Оказался чудовищем из чудовищ. Его вытянутая узкая морда была размером с откормленную двухгодовалую свинью; за ней тянулась могучая шея, сплюснутое с боков пятисаженное тело В короткий, похожий на связку шипастых палиц, хвост. Пасть, которая не предназначалась для разжевывания – только для разрывания на огромные куски, – была полураскрыта. Невообразимое количество зубов, белых, желтых, черно-гнилых, острых и искрошившихся, росло в ней несколькими рядами, на горле болтались отвисшие складки кожи. Чешуя бугрилась вокруг многочисленных шипов и бородавок, а между ними виднелась застрявшая земля и даже дрожащие стебли трав, никак не желавших падать с туловища зверя. Всю плоскую морду тарпалуса, холку, лопатки и хвост покрывал слой суглинка шириной в ладонь. Мелкий дождь быстро расквасил сухую землю и заставил ее комьями сползать вниз, отчего создавалось впечатление, будто со зверя слезает некий кокон или один из кожных покровов.
Чудовище медленно шевелило головой, так, что, несмотря на множество других шумов, было слышно, как трещит его закаменевшая от долгого лежания в земле шея. Дрогнули уродливые морщинистые веки – и миру явились два мутных ока, наполненные красной злобой. Между зубов вырвалось облако синеватого пламени, и воздух наполнил тягучий тихий рев.
– Кто?! – Он казался рокотом катящихся по длинному глухому желобу камней. – Кто посмел тревожить меня?
– Я вызываю тебя на бой, мерзкое чудовище!!! – завопил Милсер, и Дальвиг вдруг забыл о страхе, потому как раскрыв рот смотрел на безумство графа. Казалось, он ничуть не смущен видом и размерами зверя – будто бы на самом деле ожидал чего-то такого. Или же был непоколебимо уверен: стоит тарпалусу увидеть его древний фамильный меч вкупе с Божественным Знаком, как он немедленно свалится мертвым обратно в свое зловонное гнездо. – Пришла пора расплаты за все твои чудовищные преступления! Во имя Небесного Воина и с его благословения я отрублю твою голову!
Потрясая мечом, граф с громким лязганьем бросился к кобыле, заблаговременно привязанной неподалеку. Неуклюже и медленно он взобрался в седло под недоуменным взглядом застывшего чудовища. Едва кобыла лишилась державшей ее на месте привязи, она дико заржала и поднялась на дыбы.
Не ожидавший от нее такой подлости Милсер скатился по крупу и распластался по земле, раскидав по сторонам щит и меч. Очевидно, он просто не успел продеть ноги в стремена… Задрав хвост и непрерывно гадя, кобыла умчалась прочь, исчезнув в клубах затянувшего весь прибрежный луг дыма. Милсер с трудом поднялся, причем сначала Дальвигу показалось, что граф ни за что не сможет победить собственные доспехи. Надо было бы прийти к нему на помощь, но Эт Кобос был заворожен одним только внешним видом противника.
Тарпалус скорее не опешил от странного поведения смелого графа, а просто не очнулся толком от многолетней спячки. Он неподвижно смотрел, как ковыляющий рыцарь подобрался вплотную и нанес косой боковой удар по бородавчатой морде. Раздался глухой звон, будто меч бил по замшелому камню. Клинок Милсера, сопровождаемый мелкими камешками, пучками травы и брызгами грязи, отскочил обратно, да так, что едва не вырвался из хватки графа. Гердоманн громко вскрикнул от неожиданности. Тарпалус степенно мотнул головой и краем рыла попал прямо в грудь рыцаря, отчего тот отлетел в сторону, как выброшенная капризным ребенком кукла. Свалившись на землю, Милсер остался лежать без движения; шлем свалился с его головы и покатился по траве. Крови видно не было, но на нагруднике появилась внушительная вмятина.
Тарпалус, поочередно встряхивая кривыми короткими ногами, взлетел в воздух над оврагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140