Или Белоранна, где нет магов… Здесь же, в Энгоарде, вряд ли покойники смогут долго сражаться. Скорее всего их быстренько превратит в груды тухлого мяса тот самый Подмастерье в розовых доспехах. Право слово, Дальвиг не сможет постоянно кропить мертвецов тем порошком, что дал ему Толоха.
С такими мыслями он тоже спустился со стены. Интересно, наблюдают ли за замком из лагеря? Увидят ли там, что стены пусты? Все равно, даже маленькой армии требуется время, чтобы пойти в атаку. Он успеет.
Еще ночью Дальвиг воспользовался Дудочкой. Хейла ответила, и Эт Кобос попросил позвать его к себе. В первый раз он очутился в прекрасном дворце правителей Зэманэххе, на гористом острове, поросшем соснами и олеандрами. Теплое море, темно-синее в утреннем мраке, спокойное и гладкое, как зеркало, отражало гаснущие звезды. Они были чужими, не такими, к каким привык Дальвиг, и потому ему стало не по себе. Он спросил себя: а сможет ли он прожить в этом месте? В этом приятном, но таком неуютном для северного человека уголке? Впрочем, вопрос остался без ответа. Иного выхода просто не было! Это единственный «черный ход», который он мог себе позволить.
На юго-восток уходила широкая дамба, насыпанная из обломков базальта и поверху залитая чем-то похожим на непрозрачное стекло. Дальвиг тут же представил себя уезжающим по дамбе вдаль, к видневшимся на фоне розовеющего неба вершинам гор. Вокруг высились темные купола, поднятые на тонких столбах галереи, а звуки метались между стенами, словно мотыльки у огня. Разглядывать местные красоты времени не было, да и чего разглядишь в безлунной темноте? Дальвиг вел в поводу Дикаря, Красавчика, Графиню (так они назвали кобылу покойного графа Гердоманна) и хнычущего Хака. Дуралей никак не хотел оставаться в незнакомом месте в одиночку, и только когда хозяин сказал ему, что этот дворец стоит на берегу теплого Южного моря, успокоился и вымолил у Эт Кобоса обещание как можно скорее пуститься на поиски родителей.
Кони вместе с небольшой поклажей – главным образом остатки сокровищ из гнезда тарпалуса – были размещены в гигантской конюшне. Там же, в каморке конюхов с топчаном и нехитрой мебелью должен был жить Хак.
– Я не стану с ним нянчиться! – раздраженно заявила Хейла, мрачно оглядывая дрожащего от страха дурня. – Вообще, скажи мне, какой во всем этом смысл?
– Думаешь, мне дадут сбежать каким-нибудь другим способом? – ответил вопросом на вопрос Дальвиг.
– Ну уж это не причина! – отрезала его подруга, которая почему-то была не в духе. – Если уж на то пошло, они тебе не дадут уйти и через врата.
– Ну, тогда ты меня больше не увидишь, – пожал плечами Дальвиг, слегка оскорбленный. – Что, зря я к тебе обратился? Хочешь сказать мне «проваливай», да никак не решишься?
– Нет! Не надо так сердиться! – Словно испугавшись, Хейла по-кошачьи выгнула спину и принялась гладить Эт Кобоса по плечу. – Может, все это оттого, что я за тебя боюсь?
– Спасибо.
Расставание у– них прошло не лучшим образом. Дальвиг дулся, Хейла не очень-то пыталась его растормошить. Отпустив его руку, она отвела взгляд и спросила:
– Что ты задумал?
– Не знаю. Хочу драться с ними до последнего момента, а потом убегу к тебе.
– Глупость! Много ты навоюешь! С вашей стороны Барьерных Гор Черные, словно крысы, прячутся и таятся… кроме разве что Ргола Перстенька на западе. А ты вдруг решил бунтовать в самом центре Империи Белых! Наивно при этом надеяться уцелеть.
– Наивно? – Дальвиг презрительно хмыкнул и поглядел на лицо Хейлы, ставшее мрачным и жестким. – Значит, я мальчишка? Ни на что не способный, глупый, еще какой-нибудь? А я думал, ты ко мне относишься серьезнее.
– Дурак! – зло крикнула Хейла. – Ты на самом деле просто глупый и жестокий мальчишка. Уходи, не хочу тебя слышать!
– Замечательно! – Дальвиг помахал ей рукой и вернулся в свой замок через зеленый овал Ворот. Тогда в нем кипела злость, и только под утро он подумал, что не стоило так вот прощаться со своим единственным надежным союзником.
Сейчас, вновь вспоминая тот странный разговор, Дальвиг вдруг почувствовал: Хейла внезапно стала для него почти чужой. Он не мог представить себе, что сможет так же просто, как раньше, обнять и поцеловать ее… Надевая неестественно легкие доспехи, он чувствовал, как сжимается грудь. Так ли холодна эта кираса, или озноб вызван совсем другими причинами? Может быть, его посетило предчувствие смерти… а может, это только страх? Ведь не может он быть совершенно спокойным, когда предстоит такое. И все же прямоугольный кусочек неба, заполненный коловращением серо-сизых туч, притягивал взгляд, словно Дальвиг смотрел на небеса в последний раз в жизни.
Надев доспехи – почти полностью, за исключением шлема и перчаток, Эт Кобос вышел во двор, где его ждали собравшиеся наемники. Восемнадцать человек. Значит, двое все-таки посмели сбежать? Быстро окинув взглядом неровную шеренгу, Дальвиг вычислил имена: Бит и Обминг, два неряшливых крепыша, нанятые в Шатхайпале. Они всегда держались друг друга и теперь решили вместе поспорить с ядом. Что ж, Дальвиг не собирался тратить на них сейчас время и силы. Даже если дезертиры немедленно умрут, наемники не смогут увидеть их смертей, значит, проку в них нет. Яд все равно подействует через несколько дней, а пока пусть надеются, будто смогли обмануть колдуна. Да, он ведь еще обещал дать время вражеским палачам!
– Сударь! Господин наш! – Жалобный вопль вывел его из размышлений и вернул к действительности. У ног Дальвига в холодной грязи на коленях елозил Эндамон, покинувший ряды хмурых солдат: Схватив Эт Кобоса за подол торчащей из-под кирасы ватной куртки, наемник причитал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140