Перепуганные слуги наблюдали сцену издали. Герцог преодолел последнюю ступеньку и опасливо приблизился к видению.– Я князь Александр Полиболос. Поспешил приехать, получив ваше скорбное известие.Появилась герцогиня, встревоженная переполохом, и тоже стала спускаться по лестнице. Но, дойдя до середины, вскрикнула. Герцог обернулся к ней и сообщил:– Это близкий друг графа.– Не может быть! Это выходец с того света.– Я вовсе не выходец с того света, сударыня, – сказал Александр. – По крайней мере пока. Если я злоупотребляю вашим гостеприимством, дайте мне это понять, но, прежде чем я уйду, скажите только, где покоится граф де Сен-Жермен, чтобы я мог помолиться на его могиле.Воцарилось молчание. Пораженная герцогиня и слуги словно оцепенели. Им легче было поверить в посещение призрака, чем в столь невероятное сходство. Но призраки не молятся на могилах усопших друзей. Да и выглядел этот человек моложе и здоровее, чем Сен-Жермен. Значит, он вполне реален.Герцогу же вспомнился один из гостей на свадьбе Северины в Лейпциге. Но тогда его сходство с Сен-Жерменом было не таким явным, а главное, не таким нарочитым. Он усмехнулся собственной оплошности.– Простите мое удивление, сударь, – выговорил он наконец. – Но ваше сходство с нашим покойным другом почти сверхъестественно. Входите же, прошу вас.Он сделал знак слугам, чтобы те помогли гостю снять плащ и шляпу, потом пригласил его пройти в соседнюю гостиную и спросил, не желает ли тот чего-нибудь выпить с дороги. К ним присоединилась герцогиня. Во время обмена любезностями она, как и ее супруг, не сводила глаз с посетителя, освещенного холодным светом мартовского дня.Александр вопросительно посмотрел на нее.– Прошу извинить меня, – сказала она, усаживаясь. – Но вы, должно быть, привыкли к такой реакции со стороны тех, кто знал графа?– В самом деле, сударыня, – сказал он, отпив глоток кофе, который ему подал ошалевший лакей. – Я его сын.– Глядя на вас, – сказал герцог, – у меня возникает впечатление, что наш друг снова среди нас. Значит, вы его наследник.– Передача имущества была совершена несколько месяцев назад.– Кое-что он все-таки оставил и здесь.– Сейчас меня больше занимает другое наследство – его труды и влияние.– Чтобы принять это на себя, надо до мелочей знать о его делах.– Я хорошо знаком с ними, ваше высочество. И с вами тоже.Герцог выразил удивление.– Мы неоднократно встречались на собраниях в Лейпциге, Иене, Штутгарте и прочих местах.На сей раз герцог был поражен.– Так это были вы?– Поскольку отец гораздо тяжелее, чем раньше, переносил тяготы путешествий, он часто доверял мне свои обязанности. Но вы так и не сказали мне, где он погребен.– Во Фридериксберге. Пока.– Пока?– Надо уладить кое-какие… формальности, – ответил герцог несколько смущенно.Он бросил на свою супругу взгляд, давая ей понять, что хочет остаться с гостем наедине. Прежде чем уйти, герцогиня уверила Александра, что если он захочет погостить в замке, то будет желанным гостем. Александр согласился. Тогда герцогиня сказала, что велит перенести его багаж в те покои, которые занимал усопший граф, и покинула комнату.– Что же это за формальности? – спросил Александр, возобновляя разговор.Герцог встал и подошел к окну.– Похоже, что ваш отец был евреем.Александр промолчал. Герцог продолжил:– Люди, занимавшиеся его посмертным туалетом, обнаружили один характерный признак. Вы об этом знали?– Нет.Его отец хранил свою тайну до конца, несмотря на былые обещания раскрыть ее. Какие же страдания хотел он утаить?– Пастор узнал об этом и отказался хоронить его на христианском кладбище. Но пастор сам недавно умер, и я думаю, что его преемник, как только вступит в должность, даст наконец разрешение.Герцог снова сел и долгим взглядом посмотрел на своего гостя.– Итак, ваш отец позаботился, если можно так сказать, о продолжении своей жизни после смерти. Это был замечательный человек. Он не желал умирать. И его желание в некотором смысле исполнилось. Я рад этому. Такой человек и не мог умереть.Александр кивнул. Его переполняла грустная гордость. Долгое ученичество подошло к концу: он стал собственным отцом.– Но чтобы осуществление этого желания было полным, – заключил герцог, – я полагаю, что необходимо все сохранить в тайне.– Разумеется.– Мы с вами, равно как и моя супруга, будем ее единственными хранителями. Остальное предоставьте правдоподобию. А теперь я распоряжусь, чтобы подали легкую закуску. Нам еще предстоит поработать.Герцог позвонил в колокольчик, и явился дворецкий.Взгляд Александра обратился к окну, потом к морю, серебрившемуся в бледных солнечных лучах под перламутровыми небесами.Он сказал себе, что где-то там, быть может, улыбается его отец, наблюдая эту сцену. ЭпилогДНИ С 18 ПО 21 ИЮНЯ 1789 ГОДА Новости, которые Александр в течение многих дней слышал в ложах, были весьма тревожными; но сегодняшние не оставляли никаких сомнений: всеобщее возмущение нации неминуемо. На собраниях открыто призывали к ниспровержению монархии. О короле, королеве и о дворе говорили в словах, изобличавших все оттенки оскорбительного презрения.Вдруг он вспомнил наказ отца: «Когда вы замените меня и катастрофа покажется вам неизбежной, предупредите тех, кто ближе всего к королю и королеве».Кого же предупредить? Поглощенный своей работой в ложах, Александр все меньше бывал в светских салонах. Он подумал о графине д'Адемар, камеристке королевы, некогда восхищавшейся его отцом и наверняка не подозревавшей, что он умер. В конце концов, она непосредственно общается с королевой. А на счету каждый час, даже каждая минута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127