Маркиз де Монферрат, граф Белламаре, граф Эймар или д'Эймар (в Венеции); кавалер Шенинг (в Пизе); кавалер Вельдон (в Милане и Лейпциге); граф Салтыков (в Генуе и Ливорно); граф Цароги (в Швальбахе и Трисдорфе); князь или граф Ракоци (в Нюрнберге и Дрездене); принц д'Э (в Голландии); господин де Зюрмон (в Брюсселе); мальтийский рыцарь граф Гомпеш, граф Салтыков (в России; по крайней мере так его величал Алексей Орлов, один из фаворитов Екатерины II); граф де Кабале и, наконец, – граф де Сен-Жермен и Вельдона (в Лондоне и Париже) – фиктивный титул, который в сокращенном виде окончательно прилипнет к нему. Пикантный парадокс состоит в том, что это самый наглый из всех, поскольку в то время жил и здравствовал знаменитый представитель этой фамилии – генерал Клод-Луи де Сен-Жермен (1707–1778), маршал Франции и военный министр при Людовике XVI (был назначен в 1776 году).Позже мы увидим смысл этого беспрестанного маскарада.Однако имена и звания Сен-Жермена отнюдь не всегда были взяты с потолка, как может показаться, и об этом свидетельствует следующий эпизод: по сообщению одного немецкого хроникера, Хроники, собранные С. А. Вульпиусом под заглавием «Curiositaten den psychisch-literarisch-artistisch Vorund Mittwelt, Веймар. 1818. (Прим. автора.)

где-то между весной 1774 и зимой 1776 года маркграф Бранденбург-Анспахский, любопытствовавший познакомиться с Сен-Жерменом, который гостил тогда в Швальбахе, пригласил его к себе в замок Трисдорф. Сен-Жермен, именовавший себя тогда графом Цароги, согласился, но при условии, что ему позволят проводить время по-своему. Однажды он показал маркграфу письмо от Алексея Орлова с приглашением навестить его в Нюрнберге, где тот оказался проездом на обратном пути из Италии.Надо уточнить, что этот Алексей был одним из пяти братьев Орловых, сыгравших решительную роль в русском перевороте 1762 года; другой брат, Григорий, был любовником императрицы.Поскольку Трисдорф находился неподалеку от Нюрнберга, маркграф решил съездить туда вместе с Сен-Жерменом. Когда оба прибыли в город, Сен-Жермен ненадолго исчез и вновь появился в мундире русского генерала, надетом нарочно для встречи с Орловым. Завидев его, тот раскрыл объятия, расцеловал и называл его Саrо padre и Саrо amico. Затем поблагодарил маркграфа за гостеприимство, оказанное его дорогому другу, а после обеда увлек Сен-Жермена в соседнюю комнату, где они оставались наедине довольно долго. По возвращении в Трисдорф Сен-Жермен показал маркграфу свой патент на звание русского генерала, украшенный императорской печатью.Таким образом, мундир был вовсе не маскарадным, а поведение Алексея Орлова только подтверждает, что Сен-Жермен имел все основания его носить. Хоть он во многих отношениях и был самозванцем, но отнюдь не бесшабашным, и его обманы служили вполне четкой цели: помимо прочего – скрыть его истинное лицо.Кстати, именно этот глубоко показательный эпизод с Орловым в Нюрнберге обосновывает одну из главных тем произведения.Несмотря на то, что в наше время назвали бы потрясающей наглостью, достойной в ту эпоху пары пощечин или вызова на дуэль, Сен-Жермен пользуется вниманием королей и принцев, а самое странное доверие ему оказал Людовик XV.Но до сих пор никто не раскрыл тайны его происхождения. Загадка, раздутая фальсификаторами Загадка Сен-Жермена необычна также своей судьбой, поскольку с течением времени превратилась в миф: еще при жизни о Сен-Жермене ходили слухи (среди прочих распускал их в своих письмах даже сам Вольтер), предвосхитившие излишества желтой прессы XXI века. И достоверные с виду свидетельства немало тому способствуют.По крайней мере среди людей доверчивых и профанов.После исчезновения Сен-Жермена – поскольку поклонники не хотят верить в его смерть – эти «свидетельства» множатся и растут. Уже в конце XVIII века госпожа де Жанлис, близкая к Версальскому двору, сообщает в своих «Мемуарах» о появлении касающихся Сен-Жермена фальшивок, таких как «Мемуары барона фон Глейхау». Подлили биографам масла в огонь также два других свидетельства: барон фон Глейхен, Произведение фон Глейхена впервые появилось на немецком языке в 1847 г. в Лейпциге под названием «Denkwiirdigkeiten des Barons von Gleichen»; по-французски было опубликовано в 1868 г. в Париже, у Л. Тешнера-сына, с кратким предисловием Поля Грембло. (Прим. автора.)

посол Дании в Париже, утверждает в своих «Мемуарах», что музыкант Рамо, чей кузен был послом в Венеции, встречался там в 1710 году с Сен-Жерменом, которому в ту пору минуло пятьдесят лет; а графиня д'Адемар в своих «Воспоминаниях о Марии-Антуанетте, эрцгерцогине Австрийской и королеве Франции, а также о Версальском дворе» уверяет, что видела Сен-Жермена в том же возрасте в 1789 году (то есть 79 лет спустя) и несколько раз принимала его у себя в 1820-м. Тому тогда должно было стукнуть каких-нибудь сто десять лет.Именно она сообщает о своем разговоре с Сен-Жерменом в 1789 году, во время которого граф предсказал ей, что королеву Марию-Антуанетту ждет неминуемая гибель. Дама добавляет: «На сей раз я не смогла сдержать крика и вскочила на ноги…»Как поставить под сомнение слова столь почтенных мемуаристов? Слишком уж удачное совпадениеи фальсифицированные воспоминания Странное дело. Тем не менее, если пристальнее приглядеться к воспоминанию, становится заметно, что оно похоже, по крайней мере частично, на подтасовку фактов, внушенную желанием блеснуть необычайными или пикантными подробностями. Слух, приведенный бароном фон Глейхеном о присутствии Сен-Жермена в Венеции, никоим образом не доказывает, что речь идет именно о нашем герое; графы Сен-Жермены были большим и известным родом, и вполне возможно, что кто-то из них, достигнув пятидесятилетнего возраста, посетил в указанное время Светлейшую республику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127