Он попросил слова.– Прекрасно сказано, князь, – произнес он по-немецки. – Я лишь позволю себе добавить несколько наблюдений. Три недели назад мой господин Фридрих Пятый вызвал меня в Копенгаген, чтобы обсудить политическую ситуацию, которая всем прекрасно известна и о которой сейчас мы говорить не будем. Его величество сообщил мне помимо прочего, что за несколько дней до этого встречался с графом и тот сделал предсказание самое удивительное и самое благоприятное, которое ему пришлось услышать за долгое время, а именно: согласно расположению звезд, которое граф смог проанализировать, новый царь на троне долго не продержится!Это известие было встречено новым шквалом аплодисментов. Себастьян сохранял невозмутимый вид. Он не ожидал такого выражения признательности.Наконец все сели за стол. Себастьяна забросали вопросами. Он астролог? Правда ли, что он может превращать свинец в золото? Способен ли он предсказывать будущее? Где он приобрел такие познания? Правда ли, что тайны Древнего мира он изучал на Востоке? И тому подобное. Прежде такая дешевая популярность, даже при том, что он прекрасно понимал ее природу, польстила бы Себастьяну, теперь же скорее обеспокоила.Граф прибыл в Вену, желая узнать настроения при дворе. Похоже было, что столица пребывала в растерянности. Семь лет войны истощили финансы империи, а возможный альянс Пруссии с Россией пугал всех без исключения. Особенно очевидным это стало после угрожающих писем царя императрице Марии-Терезии: австрийцы ожидали, что эта парочка кровожадных людоедов, Фридрих II и Петр III, сожрет их живьем. Вопрос о союзе с Францией, тоже изможденной и обескровленной войнами на континенте, а также войной, которую она вела за морем против англичан, больше не стоял.Чтобы избежать катастрофы, действовать нужно было быстро. Нет, не просто быстро, а буквально молниеносно. Хватит менуэтов и ригодонов.Трех дней в Вене оказалось достаточно, чтобы оценить ситуацию. Не успел особняк на Херренгассе достаточно протопиться, как Себастьян уже отдавал Францу приказ вновь паковать вещи и запирать все двери. Только он собрался послать слугу отнести ключи мажордому графа Банати, как явился посыльный; он передал письмо Банати, который час назад вернулся из путешествия и, узнав о пребывании графа в Вене, непременно желал его видеть.Себастьян отправился к сардинцу. Не успел он переступить порог дома, как появился Банати собственной персоной.– Граф, как я рад вас видеть!– Могу ответить вам тем же, сударь, – не остался в долгу Себастьян. – Я собирался уже уезжать, как вдруг узнал о вашем прибытии.Банати пригласил графа проследовать за ним в гостиную. 10. ГОСПОДИН ФРАНЦ МЕСМЕР, АПОСТОЛ ПРИРОДНОГО МАГНЕТИЗМА Возможно, именно из-за усталости, вызванной долгим путешествием, черты сардинского дипломата так вытянулись и заострились. Себастьяна поразили черные круги под его глазами. Банати силился улыбнуться, но это у него получалось плохо. Что сделало его похожим на человека, потерпевшего сокрушительное поражение?Банати указал Себастьяну на кресло и, встряхнув колокольчиком, приказал слугам принести кофе; ему самому он был нужнее, чем гостю.– Каким ветром занесло вас в Вену?– Боюсь, граф, – ответил Себастьян, – что злой ветер заставляет меня уехать отсюда.– Куда же?– В Россию. Великая шахматная доска, о которой вы мне говорили, опрокинута.Банати вздохнул. Слуга подал кофе.– Порой нужно несколько жизней, дабы убедиться, что цель, которой мы посвятили свою жизнь, наконец достигнута. К тому же оказывается, что она достигнута другими.Произнеся эту сентенцию, выражающую смирение и покорность судьбе, дипломат сделал большой глоток кофе.– Положение вокруг русского трона и в самом деле хуже некуда, – вновь заговорил он. – Но придется принять все как есть. Петр Третий проживет еще лет двадцать, не меньше. За это время они с Фридрихом завоюют Европу, по крайней мере до Рейна. Гармония, о которой мы с вами говорили, воцарится, дай бог, через два-три поколения, – заключил Банати.– Порой, граф, – возразил Себастьян, – решимость помогает сэкономить время. Камень, пущенный сильной рукой, несется быстрее, чем тот, что сам по себе катится с горы.– Увы, времена Давида и Голиафа прошли.– Эта история о противостоянии пастуха и великана – притча, а притчи бессмертны.От неожиданности Банати пролил на себя кофе.– Что вы этим хотите сказать? – встревожился он.– Что камень Давида должен быть пущен.– Кем? В кого?Себастьян, не отвечая, внимательно посмотрел на собеседника.– Вы отдаете себе отчет, какой хаос за этим последует? – вскричал обеспокоенный Банати, едва понимая намерения Сен-Жермена.– А вы сами, граф, думали о том, какой хаос нам всем угрожает?В гостиной повисло тягостное молчание.– Разве вы не помните, что было темой наших первых переговоров? Освобождение Греции! – заговорил наконец Себастьян. – Потом со временем появились и другие темы. Греция оказалась забыта. Сейчас совершенно очевидно, что русского царя она не интересует вовсе. Люди, чьих советов он придерживается, хотят возвести Москву в ранг новой Византии. Они заинтересованы в том, чтобы Афины оставались в зависимости у Оттоманской империи. Людовик Четырнадцатый и пальцем не пошевелит, чтобы освободить Грецию, поскольку опасается обидеть Высокую Порту, которая в один прекрасный день могла бы стать его союзницей против России.Банати налил себе еще одну – уже третью по счету – чашку кофе.– Если король Пруссии и русский царь сейчас вознамерятся бросить вызов остальному миру, – продолжал Себастьян, – им никто и ничто не сможет помешать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127