– вкрадчивым тоном спросил он.Элина побледнела. Он словно прочел ее мысли.– И ты бы ему позволил?Наступило молчание. На лице Рене отразилось смятение.– Ты сама знаешь ответ, милые глазки, – ответил он с легким раздражением.В глубине души Элина была твердо уверена, что он не способен на подобный поступок.Рене направился к двери, но на пороге остановился.– Завтрак подадут, как только ты пожалуешь к столу, так что я жду тебя внизу одетой через пять минут. В противном случае я поднимусь за тобой, – сказал он и небрежно добавил: – И как это тебе удалось запереться в комнате? Что-то я не припомню, чтобы давал тебе ключи.Она не решалась ответить. Стоит ли говорить правду, или это приведет к потере и той небольшой свободы, которой она пользуется? Он полуобернулся к ней, и по выражению его лица Элина поняла, что он собирается добиться правды.– Я… я взяла их из комнаты Луи, – призналась она.– Понятно. Забавно, как это ты без колебания вошла в его спальню, но отрицаешь, что входила в мою.Торжествующий взгляд, который он бросил на нее, тут же заставил Элину пожалеть о сказанном. Когда он вышел из комнаты, девушка в сердцах швырнула в дверь то, что держала в руке.Слезы хлынули из ее глаз, когда она увидела, что это альбом с портретом отца. Она подняла его и взглянула на человека, причинившего столько горя маме, ей и Алексу. Если бы не его вероломство, она бы не оказалась здесь, в этом доме, во власти бесчувственного чудовища, чьи прикосновения, тем не менее, наделены колдовскими чарами.– Черт тебя побери, папа! – прошептала она, в последний раз взглянув на улыбающееся лицо. Затем молча порвала рисунок на мелкие кусочки и бросила их на пол спальни Рене. Глава 11 Когда слишком приближаешься к гиганту, то зачастую оказывается, что это обыкновенный человек на ходулях. Креольская пословица. Хуан Оливейра небрежно откинулся в кресле, сложив ладони и переплетя пальцы. Рене наблюдал за лицом этого пожилого человека, задаваясь вопросом, что позволило им столько лет сохранять дружбу, несмотря на ненависть Хуана к Франсуа. Рене и Хуан имели мало общего, разве что оба были из знатных семей, принятых в лучших домах креольского общества. Рене не стремился занять видное положение в высшем свете. Хуану, напротив, нравилось использовать те небольшие возможности, которые давало ему его положение судьи. Он с удовольствием слушал болтовню на светских раутах, которую Рене терпеть не мог. Из-за своего беззаботного нрава он больше склонялся к тому, чтобы выезжать с друзьями на охоту, вместо того чтобы сидеть в судейском кабинете. Однако под веселой улыбкой скрывался незаурядный ум, что делало его отличным судьей, несмотря на легкий характер. Его не так-то легко было одурачить, что заставало врасплох многих мошенников-янки. За это Рене и уважал его, оказывая ему сдержанное почтение; именно взаимное уважение было тем связующим звеном, которое давало им возможность находиться в близких дружеских отношениях.Рене был уверен, что уж этот человек непременно распознает правду, несмотря на уловки Элины и ее вопиющую ложь. Хуан отличался необычайной проницательностью. Вот почему Рене ни словом не обмолвился о целях поездки в Кур-де-Сипре, просто сказал, что хочет организовать его встречу кое с кем.В чем Рене не хотел себе признаться, так это в том, что частично основанием для приезда судьи на встречу с Элиной послужило желание выяснить его мнение, получить еще одну, более объективную оценку ситуации. Чем больше Рене запутывался в отношениях с Элиной, тем чаще терялся в догадках, кем на самом деле она была. Рассудок подсказывал ему, что она опытная мошенница. Но сердце… Нет, его тело утверждало совсем противоположное. Сердце в этом не участвует, говорил он себе. Конечно же, он не может чувствовать к ней ничего, кроме проклятого вожделения к такому типу женщин.– Где же гостья, с которой мне предстоит встретиться? – спросил Хуан, прервав размышления Рене.– Луи пошел за ней. Сейчас она несколько не в духе из-за меня. Сегодня утром я умудрился… э… задеть ее чувства.Хуан рассмеялся:– Догадываюсь, что вы весьма искусны в делах подобного рода, мой друг. Один только взгляд на ваше дьявольское лицо, и женщины падают в обморок. Да что там, моя жена считает вас в высшей степени привлекательным. Но она говорит это с единственной целью заставить меня ревновать, я в этом уверен, иначе нам с вами не избежать дуэли.– Несомненно. – Рене улыбнулся. – Но вам не стоит беспокоиться. Как вы и сказали, Лизетта всего лишь пытается заставить вас ревновать. Кроме того, стоит женщине узнать меня поближе, как я сразу теряю в ее глазах половину привлекательности. Правда, я развожу лошадей и участвую в скачках, женщинам это нравится. Только они не понимают, что дело это весьма утомительное.– А ваша гостья, что думает она?Спокойный голос ответил ему со стороны двери:– Она совершенно согласна, что месье не так привлекателен, как может показаться с первого взгляда.Мужчины тотчас же встали, когда Элина с достоинством вошла в комнату, одетая все в то же платье, которое было на ней эти три дня. Хотя оно было сшито отнюдь не по последней моде, Рене не мог не почувствовать прилив желания, которое овладевало им всякий раз, как он видел ее в этом платье. Неаполитанский шелк цвета морской волны очень шел к ее рыжим волосам и поразительным зеленым глазам.Как бы она выглядела, вдруг подумал Рене, в дорогих шелках, оттенявших ее кремовую кожу?Раздосадованный столь неуместной мыслью, Рене представил девушку Хуану, назвав только ее имя. Он мгновенно почувствовал ее страх перед судьей, хоть она и старалась скрыть его, величественно склонив голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95