Франсуа почти не бывает здесь, ты занят плантацией…Рене нахмурился, и Джулия взяла его руку в свои.– Я понимаю, – прошептала она. – Правда, понимаю. – Она вздохнула. – Но иногда мне нужно кому-нибудь излить душу. А она такая… такая… она мне как сестра, даже как дочь. Мне все равно, что она натворила в прошлом. Элина очень милая девушка, и я не хочу, чтобы она пострадала лишь потому, что ты необуздан в своих желаниях!От столь несвойственной его сестре прямоты Рене напрягся.– И каковы же твои планы на будущее? – резко спросил он. – Как долго ты собираешься поддерживать свою новую компаньонку?Он тут же пожалел о сказанном, увидев, как больно ранили его слова сестру.Она уставилась на свои руки.– Элина хочет уехать из Нового Орлеана, как только… накопит достаточно денег для этого.– Но это же глупо! – взорвался он. – Она не может уехать! Я этого не допущу! Единственное место, куда она отправится, – это Кур-де-Сипре!Джулия все еще избегала смотреть ему в глаза.– Она имеет право ехать, куда ей захочется, – осмелилась возразить она.– А я имею право не отпустить ее. Где она? Я должен поговорить с ней, объяснить, до чего абсурдны ее планы! Где она, Джулия?– У реки. Делает наброски. Ты знал, что она художница?..Рене быстро вышел из кухни.Он нашел Элину у самой реки. Она сидела на краешке каменной скамьи возле одинокого дерева, глядя прямо перед собой. На коленях у нее лежал блокнот. Бонанж с трудом удержался, чтобы не подбежать к ней и не заключить в объятия.– Добрый день, милые глазки, – мягко сказал он, подходя к ней.Она удивленно посмотрела на него.– Я кое-что привез тебе, – сказал он. Рене развернул холст, который держал под мышкой, и положил его ей на колени.Несколько минут Элина молча рассматривала незаконченный портрет.– Я надеялся, что ты дорисуешь его для меня, – произнес Рене. – Но ты убежала.Услышав в его голосе упрек, Элина невольно вздрогнула.– Я не хотела убегать, – пробормотала она, проводя пальцем по портрету, – но у меня не было другого выхода.Рене так хотелось расцеловать ее, чтобы она забыла обо всех своих обидах. Но он лишь поиграл с ее локоном, выбившимся из тугого пучка на затылке. И с удовольствием заметил, что это легкое прикосновение заставило Элину покраснеть.– Почему ты уехала? – спросил он. – Когда ты в первый раз покинула мою постель, я мог бы поклясться, что ты была довольна. Но когда вернулась с прогулки, то была раздражена и раздосадована. Почему?Он стал ласкать пальцами ее шею, и Элина затаила дыхание.– Во время прогулки я встретила одного из твоих друзей, который шатался вокруг Кур-де-Сипре. Видимо, искал тебя. Он сказал, что хочет посмотреть на любовницу, о которой ты так много рассказывал. Он говорил… такие вещи, что я… почувствовала себя грязной, низкой. И не смогла вынести этого. Пойми, я не могу быть для тебя такой женщиной, Рене! Это выше моих сил.Кто же мог наговорить ей столько лжи?– Я и не хочу, чтобы ты была такой женщиной, и никогда не думал о тебе так. И никогда никому о тебе не рассказывал. Кто-то оклеветал меня. Разумеется, не мой друг.Она долго смотрела на него, и вдруг лицо ее прояснилось. Должно быть, она поверила ему.– Если это был не друг, тогда кто?– Не знаю. А как он выглядел?Она описала мужчину, который, несомненно, был креолом, но со светлыми волосами. Он понял, что речь идет о дружке Франсуа – Этьене Паннетра.Несомненно, это был он. Рене пришел в ярость. И тут не обошлось без Франсуа. Ему было не выгодно, чтобы Элина подтолкнула Рене на поиски истинного убийцы ее брата! А разве можно было избавиться от Элины и ее вопросов, не оболгав Рене?– Кто же все-таки это был? – снова спросила она.– Друг Франсуа, – машинально ответил Рене, обдумывая, что станет делать, когда доберется до Этьена.– Друг Франсуа? – растерянно проговорила она. – Значит, Франсуа… Но зачем? За что он так ненавидит меня? Ты знаешь, что он предлагал мне деньги, чтобы я покинула Новый Орлеан?– Когда?!– Два дня назад, как раз тогда, когда ты нас видел. Я отказалась.– И из-за этого он хотел ударить тебя? – вырвалось у Рене.– Да. Он сказал, что не хочет, чтобы я жила под одной крышей с Джу… э… с мадам Ванье. – Помолчав, она добавила с ноткой отчаяния в голосе: – Поэтому ты не хочешь, чтобы я жила здесь? Чтобы «такая женщина», как я, не оскверняла дом твоей сестры?– Нет! – поспешно заверил он ее, мгновенно забыв о Франсуа и Этьене. – Нет! – повторил он, подойдя к ней вплотную.Взяв Элину за руки, он поднял ее со скамейки, и портрет упал на землю. Но никто из них не обратил на это внимания.– Тебе здесь не место, – прошептал он, сжимая ее руки, – потому что ты должна быть там, где я.Она гордо вскинула голову.– Хочешь сказать, что я гожусь тебе в любовницы, но не в компаньонки твоей сестре?– Бог мой, Элина, ты же знаешь, что я так не думаю! Я хочу, чтобы ты была моей компаньонкой. Хочу быть рядом с тобой каждый день, каждый час. Хочу заниматься с тобой любовью, чтобы ты каждую ночь сбрасывала с меня одежду, снова становясь той страстной и чувственной женщиной, с которой я занимался любовью неделю назад.Щеки Элины залились румянцем, глаза расширились от удивления. Он прижал ее к себе, отбросив ногой лежащий между ними холст.– Я хочу, чтобы мы принадлежали друг другу. Я так соскучился по тебе. По твоим ласкам. Поедем со мной. Прямо сейчас.Он ласкал Элину, покрывал поцелуями ее лицо и шею, и она отвечала на его ласки с такой же страстью.Освободив ее от одежды, он вошел в нее. Природа соединила их воедино, их обнаженные тела сплелись на цветочном ложе, слились в страстном всепоглощающем порыве и вознеслись к вершине блаженства…Какое-то время они не произносили ни слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95