ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он едва ли может быть тверд с мужчинами, даже с друзьями или с отъявленными мошенниками. Вот потому все мы ходим за ним по пятам, как собаки за загнанной лисой.– Король обещал вернуть тебе твои владения? – поинтересовался Эдуард.Хьюго с сомнением приподнял бровь.– Кто знает? Ему потребуются сокровища Эльдорадо, чтобы возместить ущерб всем, кто потерял состояние по вине беспорядков.Эдуард улыбнулся.– Значит, ты остаешься с ним без всякой задней мысли? Я так и думал. Под этой непроницаемой, суетной оболочкой...– ...кроется непроницаемая, суетная сущность, – закончил за него Хьюго. – Нет, не приписывай мне никаких добродетелей, Нед, во мне нет чувства альтруизма. Я бедный изгнанник, нищий в потертом бархате. Сияя отраженной славой короля, я могу обеспечить себе приемлемую жизнь с картами, игрой в кости и ухаживанием за дамами. Невыносимо думать, что всего этого я лишусь.На палубу из каюты вышел Эдуард Гайд и направился к королю.– Вон твой хозяин, – кивнул Хьюго. – Смотри, как склонился к нему король, терпеливо выслушивая слова этого жирного и скучного типа. Как видишь, король любит его, а Карл Стюарт предан тем, кого любит. Будь умным и постарайся держаться поближе к своему хозяину, если хочешь попросить... я думаю, ты должен сделать это. Кто из нас сейчас не осаждает его просьбами?– Конечно, – признал Эдуард с печальной улыбкой, – и меня заботят потеряные владения – конфискованные или проданные с целью уплаты штрафов, или, подобно землям в Шотландии, попросту украденные. Если бы только король счел возможным...– Заяви свои требования как можно скорее, вот тебе мой совет, – отозвался Хьюго. – Скоро все слетятся в Уайтхолл с одной и той же мыслью, и тем, кто попросит первым, может улыбнуться удача.– Я уже говорил об этом с королем, – ответил Эдуард, и Хьюго засмеялся, дружески похлопывая его по плечу.– Отлично сделано, Нед Морлэнд! Ты пристыдил меня, стреляного воробья! А я-то думал, ты такой пугливый и совестливый, что тебе понадобится ободрение заинтересованного друга, прежде чем ты сможешь забыть о своем бескорыстии. Эдуард неохотно усмехнулся.– Мне самому это неприятно, – произнес он, и когда Хьюго недоверчиво хмыкнул, он настойчиво повторил: – Нет, в самом деле! Когда меня представили королю, он сразу же заявил, что ему известно имя Морлэндов, и спросил, не родственник ли я Морлэндам из Йорка. Вот и пришлось признаваться, и он пожелал узнать, как живет моя родня...– Король – худший враг самому себе, – вздохнул Хьюго. – Если он и впредь будет напоминать людям о своих долгах перед ними, то вскоре ему придется одалживаться у миссис Палмер, чтобы заплатить эти долги.
Народ Англии был рад до безумия, что король возвратился на родину. Вдоль дорог из Дувра в Лондон стояли толпы людей, в каждой деревушке церковные колокола звонили, как во время праздника. Торжественный парад по Лондону намечалось провести в день рождения короля, поэтому вся процессия в ночь на двадцать восьмое мая остановилась у Блэкхит. Здесь к ней присоединились все желающие участвовать в церемонии вступления в столицу. Начинался ясный и солнечный день, солнце сияло в безоблачном небе, как доброе предзнаменование. Процессия должна была достичь Лондона после полудня, но уже к восьми утра люди, принарядившись, стояли прижатые плечом к плечу, терпеливо дожидаясь своей очереди двинуться вперед. Владельцы домов, стоящих вдоль дороги, продавали места у окон, и сами вместе со своими семьями толпились около них, едва не падая с подоконников.Улицы разукрасили самыми яркими майскими цветами; зеленые ветви образовывали арки над дорогой. В окнах богатых домов вывесили гобелены, сияющие в лучах солнца; над домами возвышались флаги на шестах. Гирляндами перевитых лент, алых, золотых, зеленых и лазурных, были украшены и фронтоны домов, и уличные фонари. По приказу лорда-мэра во всех городских фонтанах весь день текло вино, а церковные колокола звонили, не переставая, с рассвета до самой темноты. В два часа пополудни пушка с Тауэр-Хил разразилась салютом в честь короля, и процессия начала пробираться по узким улицам города.Вокруг стоял оглушительный шум от приветственных криков толпы, цоканья лошадиных подков, звона церковных колоколов, барабанов и труб военных и гражданских оркестров, сопровождающих этот блистательный парад, но весь этот шум превратился в неимоверный рев, когда наконец показалась высокая фигура самого короля верхом на белом коне. Люди кричали в безумии обожания, падали на колени, простирали к нему руки, крича: «Да благословит Бог ваше величество!» и «Да здравствует король!». Они бросали цветы под копыта лошади, и аромат раздавленных роз примешивался к множеству уличных запахов. Трубачи и барабанщики надрывались, однако их музыку почти заглушало людское ликование, заполнившее узкие улочки, подобно реву штормового моря.Процессия проследовала по Лондону и вышла на Стрэнд, где располагались элегантные особняки знати с садами, спускающимися к реке. Потребовалось семь часов, чтобы пропустить всю процессию – настолько она была длинна. Двадцать тысяч солдат, конных и пеших, несли свои мечи обнаженными, и солнце вспыхивало на их лезвиях; маршируя, они кричали почти так же громко, как толпа; здесь были сам лорд-мэр и глава городской управы в своих парадных одеждах с золотыми цепями и мечами, за ними в полном составе шествовали городские гильдии в ярких одеждах, неся знамена и цеховые знаки отличия; присутствовала вся знать, которая была с королем в изгнании – весь оборванный, обнищавший двор Карла в кричаще-ярких одолженных нарядах из парчи, алого атласа, золотистого и лазурного бархата, с золотыми цепями на шеях и длинными перьями на шляпах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Народ Англии был рад до безумия, что король возвратился на родину. Вдоль дорог из Дувра в Лондон стояли толпы людей, в каждой деревушке церковные колокола звонили, как во время праздника. Торжественный парад по Лондону намечалось провести в день рождения короля, поэтому вся процессия в ночь на двадцать восьмое мая остановилась у Блэкхит. Здесь к ней присоединились все желающие участвовать в церемонии вступления в столицу. Начинался ясный и солнечный день, солнце сияло в безоблачном небе, как доброе предзнаменование. Процессия должна была достичь Лондона после полудня, но уже к восьми утра люди, принарядившись, стояли прижатые плечом к плечу, терпеливо дожидаясь своей очереди двинуться вперед. Владельцы домов, стоящих вдоль дороги, продавали места у окон, и сами вместе со своими семьями толпились около них, едва не падая с подоконников.Улицы разукрасили самыми яркими майскими цветами; зеленые ветви образовывали арки над дорогой. В окнах богатых домов вывесили гобелены, сияющие в лучах солнца; над домами возвышались флаги на шестах. Гирляндами перевитых лент, алых, золотых, зеленых и лазурных, были украшены и фронтоны домов, и уличные фонари. По приказу лорда-мэра во всех городских фонтанах весь день текло вино, а церковные колокола звонили, не переставая, с рассвета до самой темноты. В два часа пополудни пушка с Тауэр-Хил разразилась салютом в честь короля, и процессия начала пробираться по узким улицам города.Вокруг стоял оглушительный шум от приветственных криков толпы, цоканья лошадиных подков, звона церковных колоколов, барабанов и труб военных и гражданских оркестров, сопровождающих этот блистательный парад, но весь этот шум превратился в неимоверный рев, когда наконец показалась высокая фигура самого короля верхом на белом коне. Люди кричали в безумии обожания, падали на колени, простирали к нему руки, крича: «Да благословит Бог ваше величество!» и «Да здравствует король!». Они бросали цветы под копыта лошади, и аромат раздавленных роз примешивался к множеству уличных запахов. Трубачи и барабанщики надрывались, однако их музыку почти заглушало людское ликование, заполнившее узкие улочки, подобно реву штормового моря.Процессия проследовала по Лондону и вышла на Стрэнд, где располагались элегантные особняки знати с садами, спускающимися к реке. Потребовалось семь часов, чтобы пропустить всю процессию – настолько она была длинна. Двадцать тысяч солдат, конных и пеших, несли свои мечи обнаженными, и солнце вспыхивало на их лезвиях; маршируя, они кричали почти так же громко, как толпа; здесь были сам лорд-мэр и глава городской управы в своих парадных одеждах с золотыми цепями и мечами, за ними в полном составе шествовали городские гильдии в ярких одеждах, неся знамена и цеховые знаки отличия; присутствовала вся знать, которая была с королем в изгнании – весь оборванный, обнищавший двор Карла в кричаще-ярких одолженных нарядах из парчи, алого атласа, золотистого и лазурного бархата, с золотыми цепями на шеях и длинными перьями на шляпах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125