Или он пришел, чтобы расстроить ее жизнь, сказав правду о той ночи, когда погиб Варнава? Что он рассказал Ральфу? Неудивительно, что Ральф просил его вернуться. Мэри подняла руку и протянула ее Эдуарду. Она должна была поприветствовать его, чего бы ей это ни стоило, что бы это ни означало. Сдерживаясь изо всех сил, Эдуард взял ее руку и низко склонился над ней, не коснувшись губами кожи. Его рука была горячей, рука Мэри – ледяной и вялой.– Здесь вам всегда рады, – услышала Мэри собственные слова. – Вас так долго не было с нами.– Мадам, ваш прием для меня – большая честь, – отозвался Эдуард.Ральф наблюдал эту сцену, удовлетворенно улыбаясь. Все в порядке, думалось ему: Эдуард вернулся в семью, и Мэри ведет себя, как подобает хозяйке. По его знаку дети вышли вперед и столпились вокруг Эдуарда, которого они всегда любили. К этому времени вернулся Клемент вместе со слугами, несущими подносы. Эдуард сел рядом с Мэри, и дети затеяли с ним игру в рифмы; малышка Дэйзи забралась к нему на колени, а Мартин устроился между Эдуардом и матерью, откуда мог наблюдать за любимой сестренкой.Позднее Ральф пригласил Эдуарда прогуляться по саду перед обедом, оставив детей на попечение наставника и нянь и дав Мэри немного отдохнуть в ее излюбленном углу у камина. Прежде всего Ральф зашел в конюшню и отпустил привязанных там Брена и Ферн. Собаки радостно помчались вперед, а двое мужчин неторопливо направились по широкой аллее к розарию.– Теперь мне постоянно приходится привязывать собак, – пояснил Ральф. – Они ходят за мной, а Мэри нервничает: она боится, что они прыгнут на нее и опрокинут.Чувствуя, что его замечание будет уместно, Эдуард осторожно заметил:– Меня поразило, как сильно изменилась Мэри. Ральф повернулся к нему с лицом, искаженным страданием.– И как, по-твоему, она выглядит? – Эдуард медлил с ответом, и Ральф продолжал: – Знаю, знаю. Когда я вернулся от тебя, несмотря на то, что я уже привык видеть ее такой, я испугался – она тает с каждым днем.– Что с ней? Мне показалось, ты говорил, что Мэри беременна.– Я так думал. Она тоже была уверена в этом – и уверена до сих пор. Но врач сказал совсем другое... – поведав Эдуарду, о чем сообщил Брокльхерст, Ральф добавил: – Она еще ничего не знает. Я не смог рассказать ей. Она все еще верит, что у нее скоро будет ребенок. По-твоему, она очень плохо выглядит?Эдуард, не в силах найти слова, только кивнул. Ральф остановился, невидящими глазами глядя на медленные воды, текущие во рву. Вернулись собаки и закружились вокруг него, а Ральф машинально трепал их по головам.– Да, теперь я уверен, – наконец проговорил он. – Она умирает, Нед. Брокльхерст сказал, что это будет примерно через месяц, но я не думаю, что Мэри протянет хотя бы еще одну неделю. Она ничего не ест, она умирает от голода. Это ужасно, – внезапно он повернулся к Эдуарду: – Ты помнишь, что Мэри католичка? Не знаю, может быть, я совершаю ошибку, не говоря ей правды. Может быть, надо дать ей время приготовиться к смерти по католическим обрядам? Ламберт уже назначен священником нашей церкви. Надо ли говорить ему и просить побеседовать с Мэри, чтобы он мог утешить ее?Эдуард отвел глаза, чувствуя, как под его бархатной одеждой выступает пот. Неужели Ральф все узнал или он только догадывается? Или же таким образом он пытается добраться до истины? Нет, Ральф не стал бы прибегать к таким уловкам, он спросил бы напрямик, если бы у него появились подозрения. Он любил Мэри, любит ее до сих пор. Именно эту любовь защищал Эдуард.– Если ей понадобятся утешения священника, она попросит об этом. Но она оставила свою веру ради тебя, и мне кажется, получится недоразумение, если ты пригласишь к ней Ламберта.– Но как же я смогу сообщить ей? Я должен сделать это, но не могу. Нед, если бы ты смог рассказать ей обо всем вместо меня!– Я? – изумленно спросил Эдуард.– Ей будет легче, если правду сообщишь ты, – ответил Ральф.Эдуард смутно догадывался, что при том положении вещей, которое предполагает Ральф, такое решение будет наилучшим. Боже, что за задачу возлагал на него Ральф!– Не знаю, смогу ли я, – честно признался Эдуард. – Когда мы вернемся, разреши поговорить с ней наедине. Но я ничего тебе не обещаю.Ральф молча сжал его руку, и они направились дальше. Листья медленно падали, бросая отражения на воды канала, как украшения осени из червонного золота.Разговор произошел в зимнем салоне, где Мэри проводила все больше времени. Ральф ушел переодеваться к обеду, а Мэри ждала, пока горничная принесет ее платье. Эдуард вышел вместе с Ральфом, подождал минуту и вновь вошел в салон. Мэри удивленно подняла на него глаза и кивком выслала горничную, которая оставалась в комнате.– Я выполнила свой долг, – первой заговорила Мэри. – Он просил принять вас, и я сделала это. Зачем вы пришли – чтобы уничтожить меня? До сих пор я ничем не огорчила мужа – могу поклясться в этом, если вам угодно.– В этом нет нужды. Я верю вам. Ральф вас любит.– Тогда зачем вы пришли? Неужели вы так сильно ненавидите меня?– Я не хочу вам зла. В сущности, мне жаль вас, – ответил Эдуард.Губы Мэри сжались.– Я не нуждаюсь в вашей жалости.– Я поразился вашему болезненному виду. И Ральф мучается из-за вас.– Вы наслушались сплетен слуг. Я совершенно здорова. Я знаю, что они говорят, как они хотят моей смерти. Но я покажу им – я покажу всем вам! – она попыталась подняться и вновь обессиленно упала в кресло. Их глаза встретились, и Эдуард заметил, что Мэри смотрит на него с вызовом и ужасом, как загнанный в угол зверь. Она все знает, понял он, и его охватила жалость.– Что вас так путает? – мягко спросил он. Мэри не отрывалась от его лица, явно стараясь отыскать в нем нечто, заслуживающее доверия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125