Скоро утомительная церемония закончится, полог его кровати опустят, и придет сон… А вдруг ему приснится кошмар? Он имел основания бояться снов. Истязания плоти… изувеченные тела… адские вопли мужчин и женщин… кровь.Герцог де Ларошфуко склонился над его рукой. Дорогой Ларошфуко! Такой красивый и добрый! Они крепко дружили. Герцог был одним из немногих, кого Карл действительно любил. Король всегда радовался обществу герцога.— До свидания, Ваше Величество.— До свидания.— Пусть только самые приятные сны посетят Ваше Величество.В глазах герцога светилась теплота. Он был настоящим другом Карла. Он бы любил меня, даже если бы я не был королем, подумал Карл. Ларошфуко — истинный друг.Герцог направился к двери. Сейчас он покинет Лувр и пойдет по узким улицам к себе домой в сопровождении своих последователей; по дороге он будет шутить и смеяться, потому что никто не любит шутки так, как дорогой Ларошфуко. Дорогой друг… и гугенот!Нет, подумал король. Это нельзя допустить. Только не Ларошфуко!Он отогнал дремоту.— Фуко! — крикнул Карл! — Фуко!Герцог вернулся.— О, Фуко, ты не должен уходить сегодня. Можешь остаться здесь и спать с моими камердинерами. Это необходимо. Ты пожалеешь, если уйдешь, мой дорогой Фуко.Ларошфуко, похоже, удивился; Ретц шагнул вперед.— Король шутит, — сказал герцог.Ларошфуко улыбнулся Карлу и слегка наклонил голову. Король посмотрел на друга остекленевшими глазами и пробормотал:— Фуко, вернись Фуко… мой дорогой друг… только не дорогой Фуко…Ретц задвинул полог над кроватью короля.Отход ко сну завершился.Слезы медленно потекли по щекам короля Франции; в Лувре все стихло.
Катрин, лежа в постели, считала минуты. Через два часа она встанет, она не могла переносить ожидание. Она со злостью думала о глупой Клаудии, которая могла пробудить у Марго подозрения. Она думала о глупом Карле, пытавшемся, по словам Ретца, предупредить Ларошфуко. Что, если Ларошфуко понял намек? Он был одним из лидеров гугенотов. Что он сделает? Что предпринял бы любой разумный человек, узнав о готовящемся? Конечно, он занялся бы разработкой ответного плана.Невозможно вынести томительное ожидание. Время вставать еще не пришло, но она не могла лежать в кровати. Не могла ждать момента, когда на нее обрушится беда. Она должна действовать. Активность поможет преодолеть страх.Она встала, торопливо оделась и тайком пробралась в покои герцога Анжуйского; там Катрин расположилась рядом с ним, плотно задвинув полог кровати.Он не спал, потому что его мучил еще больший страх, чем ее. На лбу молодого человека блестели капельки пота, его волосы были не завиты.— Мой дорогой, ты должен встать и одеться, — сказала она. — Еще есть несколько часов. Но лучше быть одетым.— Мама, полночь была недавно; колокол Дворца Правосудия прозвонит только перед рассветом.— Знаю, мой сын, но мне страшно. Я боюсь, что глупость твоих брата и сестры может раскрыть наши намерения. Вдруг наши враги собираются нанести удар первыми? Я отдам другие приказы. Мы должны начать раньше, чтобы предостеречься на случай предательства. Мы должны поймать их врасплох. А теперь встань и оденься; я разбужу короля. Нельзя терять время, лежа в постели. Я передам сообщение месье де Гизу. Если он узнает об изменении наших планов, можно будет все остальное доверить ему.— Но, мама, разумно ли менять планы так поздно?— Боюсь, не сделать это будет губительным. Идем.Это было лучше, чем лежать в постели и ждать. Действия всегда стимулировали Катрин. Она послала Бушаванна в особняк Гизов, велела Решу разбудить короля и отправить его к ней.Катрин выбрала позицию у окна, откуда она могла наблюдать происходившее снаружи; наконец явился растерянный и возбужденный король.— Что это значит, мадам?— Необходимо изменить наши планы. Мы раскрыли новый коварный план. Необходимо опередить их… промедление опасно.Карл закрыл лицо руками.— Откажемся от этой затеи. С меня довольно. Если существует гугенотский заговор против нас, то есть много католиков, готовых защитить королевскую семью.— Что? Ты позволишь им прийти и убить нас здесь, в Лувре?— Похоже, убийство все равно произойдет.Мать и герцог Анжуйский испуганно посмотрели на Карла. Он был безумным. Непредсказуемым. Они поступали правильно, не доверяя ему. Могли ли они знать, какие мысли придут ему в голову в следующую минуту? Промедление было опасным, они и так потеряли много времени из-за ненадежного короля.— Я знаю, убийство должно произойти, — всхлипнул Карл. — Кровопролитие неизбежно. Но давайте не будем начинать его.— Понимаешь ли ты, — тихо сказала Катрин, — что гугеноты нападают на нашу Святую Церковь? Неужели будет лучше, если погибнут не еретики, а она, непорочная невеста нашего Господа?— Не знаю, — крикнул король. — Я просто хочу остановить это кровопролитие.Зазвонил набатный колокол Сент-Жермен л'Оксеруа; через мгновение уже казалось, будто звонят все колокола Парижа.Поднялся шум: крики, визги, безжалостный смех; предсмертные вопли мужчин и женщин смешивались о мольбами о пощаде.— Началось… — прошептал король.— Господи! — забормотал герцог Анжуйский. — Что мы наделали?Он посмотрел на мать я увидел на ее лице то, что она редко позволяла ему видеть — страх… такой страх, какой он не пожелал бы испытать никому.Она еле слышно повторила его слова, обращаясь как бы к себе самой:— Что мы наделали? Что теперь произойдет?— Ад обрушился на землю! — закричал король. — Ад обрушился на землю!— Остановите это, — взмолился герцог Анжуйский. — Остановите безумие, пока оно не зашло слишком далеко. Пока мы не погибли… остановите, говорю вам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121