Недавно она услышала о смерти своей старшей дочери Клавдии. Она не слишком сильно любила ее, но Катрин показалось, что ее дети падают один за другим с семейного древа, как гнилые плоды. Из множества рожденных ею детей остались только трое — ее любимый король, злой Аленсон и опасная Марго. Король старел; было ненормальным то, что человек, еще не достигший двадцатипятилетия, так легко уставал, что у него рано начали появляться признаки старения. Аленсон время от времени страдал заболеванием легких. Неужели ее дети неспособны прожить обычный человеческий век, рожать здоровых детей? Катрин говорила себе, что она не должна слишком сильно печалиться из-за смерти Клаудии и увлечения ее сына милашками. Она должна приложить все усилия к тому, чтобы избавить его от влияния этих джентльменов; особенно ее беспокоил дю Гаст. Необходимо срочно найти способ устранения этого молодого человека. Она не осмеливалась прибегнуть к одному из ее ядов, полому что Генрих тотчас заподозрил бы мать и не простил бы ей, если бы его фаворит умер от отравления. Она должна устроить неприятности дю Гасту, воспользовавшись каким-то внешне незначительным событием, которое могло, как в других случаях, послужить ее целям. Возможно, она прибегнет к помощи любовника Марго. Катрин помнила, как однажды оказался полезным месье де Ла Моль. Она не будет страдать из-за того, что сын пренебрегает ею; она снова завоюет его любовь и доверие.Катрин испытала сильное потрясение, когда Генрих распорядился, чтобы государственные документы поступали к нему, минуя королеву-мать. Она была уверена, что это предложил дю Гаст. Ничего более тревожного не могло произойти; Катрин испугалась, что в конце концов она окажется отрезанной от всех государственных тайн. Узнав о предательстве сына, она не столько рассердилась, сколько испытала душевную боль — так велика была ее любовь к сыну и потребность в его любви.Она тотчас написала Генриху.
Ты должен позволить мне быть в курсе твоих дел. Я прошу об этом не потому, что хочу управлять ими. Если они складываются удачно, у меня будет легко на сердце; если возникают неприятности, возможно, мне удастся помочь тебе. Ты значишь для меня все. Однако, даже если ты любишь меня, то ты не доверяешь мне в должной мере. Прости меня за откровенность, но мне не хочется жить без твоего доверия. Я никогда не дорожила жизнью после гибели твоего отца и хочу жить лишь для того, чтобы служить тебе и Господу.
Написав это, Катрин не удержалась от улыбки. В этих словах присутствовало лишь зерно правды Генрих глубоко ранил ее своим недоверием, но она страстно желала жить, даже если бы ей пришлось интриговать против него ради сохранения своей власти.Она видела два соперничающих лагеря — в одном находился Генрих со своими фаворитами, в другом — Аленсон, Марго, Бюсси и Наваррец. Это напоминало старую борьбу Бурбонов и Гизов. Катрин вспомнила, что ей не следует выпускать из поля зрения месье де Гиза, поскольку ослабление его позиций было делом временным.Она прибегнет к старой тактике. Порождение раздора между двумя лагерями было велением дня.— Что касается вас, месье дю Гаст, — пробормотала Катрин, — то наслаждайтесь сполна вашим пребыванием на земле, поскольку, дорогой милашка, оно продлится недолго!
Дю Гаст быстро понял, что самым опасным человеком в другом лагере была Марго. Он задумал дискредитировать королеву Наварры и тем самым добиться ее изгнания со двора.Такая возможность представилась, когда он узнал о ее визитах в дом, расположенный неподалеку от Лувра, где она обычно встречалась с Бюсси. Дю Гаст решил, что, застав ее там с молодым человеком, он, возможно, сумеет спровоцировать их совместное изгнание.Он подстроил так, чтобы король, Наваррец и человек дю Гаста оказались в этом районе города в часы свидания Марго с ее любовником. Время было рассчитано идеально точно; карета короля медленно ехала мимо дома, когда человек дю Гаста по указанию своего господина сказал Наваррцу. «Этот дом принадлежит Смельчаку Бюсси. Готов поспорить с вами о том, что если вы ворветесь в него сейчас, то обнаружите там вашу жену».Даже ленивый провинциал должен был возмутиться таким заявлением, Наваррцу пришлось отреагировать на вызов, содержавшийся в опасных для Марго словах, в итоге вся компания проникла в дом. Они увидели беспорядок в спальне; на кровати лежали черные атласные простыни, столь любимые Марго; в воздухе стоял аромат духов, но сами любовники отсутствовали.— Они были здесь! — крикнул король. — Мы слишком медленно входили. Они были предупреждены и убежали.Наваррец, заметив насмешку в глазах короля и дю Гаста, взял человека дю Гаста за горло и тряхнул его.— Ты не смеешь бросать обвинения в адрес моей жены, — сказал он.— Прошу вас, никакого насилия, — вяло произнес король. — Это запах любимых духов Марго. Он мне не нравится. А тебе, дорогой Луи? В нем слишком заметен аромат мускуса. Да, это, несомненно, запах ее духов. Она была здесь; ее успели предупредить.Наваррец пожал плечами. Ему казалось нелепым защищать имя и репутацию Марго, если она сама не считала нужным делать это. Все знали, что она — любовница Бюсси. Стоит ли поднимать шум из-за того, что они иногда встречаются?Но король, провоцируемый дю Гастом, не собирался оставлять это дело без последствий. Поведение сестры пробудило в нем ярость. Он сказал, что сурово накажет Марго, по возвращении в Лувр он тотчас отправился к матери.— Мне нужна твоя помощь, — сказал он.Катрин ласково улыбнулась, хоть она и решила, что дело не может быть важным, раз Генрих пришел к ней, а не к дю Гасту.— Речь идет о твоей дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121